— Да угомонись ты, глупая! Страшное дело начинается, а ты веселишься!
На следующий день самолёты сбросили на городок разрывные бомбы. Их пронзительный свист и гулкие разрывы так напугали оленей и кабанов, что они в панике забегали по загонам, то и дело натыкаясь на изгороди. Их паника передалась животным в клетках, и те с воем стали метаться за железными прутьями. Мартышка забралась к потолку своей клетки и притихла.
И вдруг на берегу пруда появилась ослепительная вспышка, и воздух потряс невероятный грохот — посреди зоосада разорвалась большая бомба.
От взрыва погибли все птицы, в вольере рухнувший навес придавил оленей, клетку мартышки перевернуло и расплющило вместе с её обитательницей. Одни заграждения сломало, другие покорёжило. Медведь, лосиха и кабаны погибли, остальные животные, раненные и оглушённые, выбрались из-под обломков и побежали к лесу.
Среди оставшихся в живых был волк. Осколок только задел его переднюю лапу. Припадая на неё, он вбежал в лес и, напуганный взрывом, бежал весь оставшийся день, всё дальше и дальше удаляясь от городка. Когда стемнело, обессиленный, он упал под куст орешника и стал зализывать лапу.
Он попал в зоосад щенком и быстро приручился; бегал за школьниками, как собачонка, только хвостом не вилял. Больше других за ним ухаживала худая, темноглазая семиклассница Люба. Она кормила его, вычёсывала, лечила, приносила игрушки. То принесёт мяч, то гладко обструганную палку, которую можно было грызть, то верёвку с привязанной бумагой. Люба бегала с этой верёвкой и кричала:
— Серый, поймай бумажку!
И он догонял Любу, и иногда ему удавалось цапнуть бумагу.
Однажды они с Любой играли около клетки мартышки, и та вдруг завизжала и хотела царапнуть его. Но Люба успела отогнать мартышку, а ему сказала:
— Она просто испугалась тебя. Ведь ты всё-таки волк, а волков все боятся.
— Мой Серый такой смышлёный, — говорила Люба другим ученикам. — Я ему всё объясняю, и он понимает. Со зверёнышами вообще нужно разговаривать, тогда они вырастут умными.
Серый сильно привязался к Любе. От неё всегда приятно пахло, она не кричала на него, как некоторые мальчишки, и каждый день из дома приносила ему пряник.
Со временем Серый подрос, стал большим волком с густой шерстью. Теперь только Люба безбоязненно заходила в его клетку. Она по-прежнему кормила его, играла с ним, разговаривала, а после ухода посетителей из зоосада выгуливала на поводке вокруг пруда.
Серому исполнилось шесть лет, когда внезапно всё изменилось. Зоосад опустел, и Люба куда-то исчезла. Вместо неё к нему, Серому, стал наведываться старый пожарный, от которого неприятно пахло махоркой. Пожарный кидал в клетку кусок чёрствого хлеба или селёдку, наливал воды в миску и уходил. И ни разу не вывел его погулять и вообще с ним не разговаривал. Только однажды буркнул:
