- Дядя Тим, дядя Тим, а покажи, как нужно драться на мечах! Покажи!!! - Рой нарезал круги вокруг своего нового опекуна. Пришлось подчиниться требованиям маленького диктатора. Тим сначала взялся за рукоять двуручного меча, взвесил его в руке, нанес несколько рубящих ударов по воздуху, вызвав тем самым у мальчишек бурю восторга. Положил оружие на землю. Поднял два коротких клинка. Поупражнялся с ними. Пришел к выводу, что парные клинки ему ближе, хотя тоже что-то не совсем то. Впрочем, появилась уверенность, что по большому счету ему все равно, каким оружием защищаться и нападать.
"Наверное, я был воином", - мелькнула мысль. Она показалась более правдоподобной, чем версия с лесником, хотя тоже, по ощущениям, не вполне совпадала с истиной. Задумался, пытаясь вспомнить хоть что-то, но от этого занятия его немедленно отвлек Рой, который тихонько всхлипнул и заявил, что они с братом уже три дня не ели, а кушать хочется "очень-очень". Пришлось в срочном порядке начать разводить костер, благо, съедобные грибы отыскались в большом количестве поблизости. Тим попытался было добыть искорку трением, но, провозившись с этим с полчаса, распсиховался и сложил пальцы на правой руке определенным образом, после чего собранные им дрова даже не вспыхнули, а взорвались. Еле удалось локализовать пожар. Хорошо еще, что дети не пострадали, да и Тим отделался легким испугом.
Элан тут же потребовал повторить фокус, но Тим решительно отказался ставить подобные эксперименты. Обед, плавно переходящий по времени в ужин, удался на славу. Тим, углубившись в лес, нашел ельник с зарослями заячьей капусты. Он нафаршировал грибы небольшим количеством этой кисловатой травы и, нанизав на прутик, запек над углями. Получилось не то, чтобы очень вкусно, но вполне съедобно. Мальчишки уминали угощение за обе щеки. К концу ужина стало ясно, что ночевать придется здесь же. Удаляться от уже обжитого места на ночь глядя не имело смысла.
Тим натаскал хвои и листьев и подготовил под одним из деревьев довольно теплые и мягкие спальные места для своих маленьких попутчиков. Уставшие и вымотавшиеся дети заснули почти сразу, а их "дядя" остался сидеть возле костра. Ему нужно было осмыслить очень многое.
Едва заметное касание веточкой, и обугленная головня разломилась надвое, подняв при падении целое облако искр. Вспыхнувшее пламя высветило лица мальчишек, спящих неподалеку. Кроны деревьев образовывали настолько плотный полог, что за ними почти не удавалось разглядеть небо. Почему-то Тима это раздражало. Ему очень хотелось увидеть звезды. Откуда-то в душе прочно угнездилась тоска, и никак не удавалось понять, что именно ее породило. Через некоторое время Тим не выдержал и залез на ближайшее дерево. Он добрался почти до самой макушки и, когда ветви стали слишком тонкими и хрупкими, чтобы подниматься по ним дальше, устроился поудобней и поднял голову к небу. Миллионы звезд почти ослепляли своим таинственным блеском, подавляли своим величием. На фоне их спокойного сияния все проблемы казались совсем маленькими и незначительными. Тоска устремилась куда-то вдаль, оставив в сердце лишь тихую спокойную печаль. Звезды шептались друг с другом, не обращая внимания на случайного свидетеля их вечных бесед. Но Тим продолжал напряженно вслушиваться в их тихий, едва уловимый говор. Вскоре ему показалось, что он начал понимать отдельные слова. Потом услышал незатейливый мотив какой-то песенки. Вскоре он понял, что поют ее двое - удалось различить женский и мужской голос, а в самом конце стали понятны даже слова самого последнего куплета:
