Зрелище довольно жуткое: ее одежда была испачкана грязью, по лицу стекали слезы вперемешку с растаявшим кремом, который она использовала в качестве грима. Ее широко раскрытые глаза были устремлены в безжалостно хлеставшее дождем небо, исполосованное молниями.
– Да что же это такое вокруг творится? – в ужасе остановился возле нас спешивший переправиться через овраг человек.
Это был тот самый ветеран с орденскими планками, который надрывно ругал современную молодежь на троллейбусной остановке.
– Вызовите, пожалуйста, «Скорую помощь», – попросила я. – В парке есть будка с телефоном слева от центрального входа.
«Скорая» приехала только через полчаса. Все это время Зоя Сергеевна беспрерывно выла в полный голос, и ей уже стали отвечать окрестные собаки.
– Да-да, в психиатрическую клинику. Думаю, что ее будет наблюдать доктор Блюмкин, – проговорила я в трубку, обращаясь к Лизе.
Дождь хлестал вовсю. Одежда на мне вымокла до нитки, но я настолько истосковалась по хорошему ливню, что просто ловила от этого кайф.
– Я сейчас поеду к ней, – решительно проронила Лиза. – Что бы там ни было, это моя мать и я должна быть с нею рядом.
– Не могу не одобрить ваше решение. Я позвоню вам завтра, чтобы узнать, как обстоят дела. И дай вам Бог терпения.
Я повесила трубку и, откинув с лица намокшие волосы, побрела из парка обратной дорогой. Я возвращалась к троллейбусной остановке, чтобы поговорить с Костей. Дорогой я продолжала размышлять об этом деле. И одна деталь не давала мне покоя.
Ну хорошо, с Зоей Сергеевной все понятно. У нее стремительно поехала крыша, развился острый приступ шизофрении. Когда такое количество переживаний сплетается в один клубок, это может раздавить хрупкий человеческий мозг.
Брошенный сын оказался любовником ее супруга. Раздвоение личности раскалывает и без того подавленную психику Зои Кургулиной на две половины.
Одна продолжает функционировать в нормальном режиме, другая не может противостоять напору безумия и начинает мстить. Мстить этим желторотым юнцам с порочными наклонностями, вспарывая им животы ножом. Первой жертвой пал Славик, сын тети Клавы.
На этом в принципе Зоя Сергеевна могла бы и успокоиться. Но тут Павел Филимонович начинает понимать, что с его супругой не все в порядке.
Он предпринимает меры в двух направлениях – обеспечивает безопасность своему бой-френду, нанимая меня для охраны, и договаривается с доктором Блюмкиным о госпитализации Зои Сергеевны. Очевидно, Павел Кургулин рассчитывал управиться с этим за два-три дня, ведь именно на этот срок он меня и нанял.
