* * *
Воспоминания Григорьева о посещении им кабинета Валерия Петровича Задовского были немного мутноваты. А точнее – вообще никаких воспоминаний у Григорьева не сохранилось.
– Помню только, – рассказывал он, – я в приемную вбежал, секретарша Зинаида Михайловна завизжала. Я ее то ли оттолкнул, то ли наорал на нее, не помню уже… Неудобно теперь перед ней…
– Не отвлекайтесь, Александр Владимирович, – посоветовала я.
– Да, Саша, ты главное рассказывай, – подхватила Юлия Львовна. Отношение, кстати, ее ко мне сменилось после наших с Григорьевым уверений. Сейчас она ко мне с уважением относилась. Даже, как мне показалось, с некоторым подобострастием. Это Александр Владимирович поведал ей о моих ратных подвигах – как я бритоголовых барбосов Генриха Юсина раскидала.
– Да в том-то и дело, что главного я не помню, – посетовал Григорьев и налил себе еще минералки, он уже вторую бутылку пил.
– Ну хоть что-то помнишь? – ласково настаивала Новичкова.
– Я это… – мучительно наморщился Александр Владимирович, вспоминая, – как… В общем, Зинаида Михайловна от меня отлетела. Она, по-моему, хотела в коридор выбежать… А тут дверь кабинета открылась и вышел сам Валерий Петрович, – Григорьев говорил о любовнике своей жены ровно, как о постороннем, не отошел еще, наверное, от случившегося, не было времени у него как следует попереживать.
– Ну, так вот, – продолжал он, – вышел Валерий Петрович и, как будто я просто так к нему зашел по делу, руку мне подал… Спокойный такой, улыбался еще…
– Ну-ну! – заторопила его Юлия Львовна.
– Надо было мне сразу по морде его бить, – вздохнув, пожалел Григорьев, – да растерялся что-то… Он руку протянул, как обычно всегда протягивает, и я пожал ее. По привычке просто, механически… – тут Александр Владимирович замолчал.
– А дальше? – спросила я.
– А вот дальше ничего не помню, – тоскливо произнес Григорьев, – как отрезало… – и снова замолчал.
Все замолчали.
– Видимо, прав был твой клоун Вася, – вздохнул в который раз уже Григорьев. – Валерий Петрович силу свою использует… Гипнотизерскую…
Да как? Как он ее использует? Разве можно ввести человека в транс за доли секунды или там за одну секунду, да еще так, чтобы он ничего не заметил?
* * *
Юлия Львовна категорически не хотела отпускать от себя Григорьева. Да и сам Григорьев, по всей видимости, не был против ее общества.
Отношение его к своей бывшей жене изменилось, я так думаю. Раньше, когда Александр Владимирович не знал, кто все эти годы был ее любовником, он не приближался к ней, неизвестное всегда, если не пугает, то настораживает. А теперь вся ненависть и неприязнь его переключились на Задовского, когда он узнал. Он выбрал Задовского объектом, я так думаю. А бывшую супругу простил, что ли?..
