Это оказалось как раз «уж не». У Александра, видите ли, Владимировича работы так много, что даже на прогулку он документы с собой берет. Которые дальше кабинета выносить не рекомендуется.
– Не рекомендуется выносить, – сказала я.
– Ну вы же со мной, Женя, – резонно возразил на это Григорьев, – чего мне бояться-то? Я вон в скверике посижу где-нибудь. Или в кафе. А вы посмотрите.
Вообще-то логично. Я совсем как будто веру в себя потеряла. Чегой-то у меня как будто комплекс неполноценности развивается.
– Хорошо, что Задовский ничего не заметил, – только сказала я, – он бы вам…
Задовский мне уже представлялся эталоном служебного занудства.
После небольшой интермедии с уборной, гримом и выходом через черный ход мы с Александром Владимировичем оказались на улице: он – впереди, я, соответственно, – сзади.
Грим до неузнаваемости изменил мое лицо, сделал его моложе лет на десять, ну а рыжий парик так это… – просто отпад.
Не перекрасить ли мне, на самом деле, волосы в рыжий цвет? Мне пошло бы, я думаю. Такая девица получается… Легкого поведения. Воздушного такого…
* * *
Вся наша прогулка на этот раз заключалась в том, что Александр Владимирович быстро добежал до ближайшего уличного кафе, спрятался там от солнца под навес и сразу принялся за свои бумаги.
Официант, привлеченный, видимо, респектабельным видом Григорьева, наседал на него с меню, как злобный кондуктор на утреннего пьяного.
Пару раз отмахнувшись от навязчивого работника общепита, Александр Владимирович невнятно заказал кофе и, обретя наконец желанный покой, вытащил из кармана калькулятор и забегал по нему пальцами.
Я уселась в том же кафе, подальше от Григорьева, спросила себе минеральной воды, закурила. Наблюдать за погруженным в работу Григорьевым было интересно, по-моему, только неугомонному официанту, который, помимо кофе, натащил на столик Александра Владимировича несколько бутылок прохладительных напитков, кучу салфеток и пепельницу, так что, полюбовавшись немного боссом, я принялась рассеянно глазеть на другую сторону улицы. Там тоже было кафе. Приятнее, чем это. Деревца, цветы всякие в горшочках. Запах, наверное, весенний! Вот туда бы лучше сели…
Вот туда бы… Та-ак, это деревца, это цветочки, а это?.. Вот ты, деточка, и попалась – со светлыми крашеными волосами, перевязанными ремешком сзади – та самая. Прекрасная незнакомка.
Как она нас, интересно, выследила? Вроде не было ее рядом. И вот, пожалуйста, сидит. На Григорьева уставилась – глаз на секунду не отведет. Кто ж так, милая, следит?
