Этот наивный милиционер продолжал сомневаться в моих способностях!
– Ну конечно, смогу! – ответила я.
– Хорошо! А к завтрашнему дню я уж постараюсь выбить из руководства разрешение на возобновление расследования по делу Максимовской.
– Уж постарайтесь! – сказала я и села в машину.
Лисовский направился к зданию своего управления.
– Эй, Лисовский! – окликнула я его через опущенное окно моего «гольфа».
– Что? – оглянулся он.
– Как вас все-таки зовут?
– Меня? – удивился он. – Сергей, а что?
– Ничего! Пока, Сергей! – улыбнулась я и нажала на акселератор.
«Эльф» был небольшим баром-подвальчиком на Волжской улице, недалеко от здания редакции «Вестей Поволжья». Я прошла сквозь шелестящую бамбуковую занавеску в зал бара ровно в четыре. Огляделась – за одним из столиков мрачно уставился в газетный лист «Вестей» парень лет двадцати пяти. Не знаю, как выглядела Максимовская, но у нее был хороший вкус – мальчик был весьма смазлив, хоть и не в моем вкусе. Голубые глаза, аккуратная модельная прическа, высокие скулы, твердый подбородок. Очень приятное молодое лицо.
Я подошла к его столику и сказала:
– Я Охотникова – это я вам звонила.
– Добрый вечер! – Парень торопливо отложил газету и встал. – Меня зовут Александр Харламов.
– Это я уже поняла!
– Так что вы хотели мне сказать и что у меня узнать? – спросил меня Александр, когда я села напротив него.
– Не знаю, как вы отнесетесь к тому, что я вам скажу. – Я решила пощадить чувства парня и начала издалека: – Возможно, то, что я вам скажу, не очень вам понравится!
– Вы это о чем? – удивленно и обеспокоенно посмотрел на меня Харламов.
– Дело в том… – я немного помедлила, перед тем как это сказать, – дело в том, что у меня имеются веские основания полагать, что Елену Максимовскую убили!
Он вздрогнул, когда это услышал. Вначале у него в глазах появилось удивление, потом оно сменилось возмущением, потом в них появилась боль. Глубокая, сильная душевная боль. Наверное, этот парень действительно ее любил.
– Как… – Он запинался, когда говорил. – Почему вы… Почему вы так решили?
– Дело в том, что моя работа столкнула меня с человеком, который видел, как ее тело было сброшено с моста.
Мне было очень трудно ему об этом говорить, но что делать? Кто-то должен был ввести этого парня в курс дела.
– Не может быть… – Харламов сокрушенно покачал головой.
– Мне очень жаль…
– Я знал, что она не могла этого сделать сама! В Ленке было столько жизненной силы! Не могли эти дурацкие неприятности ее сломать… – Александр говорил так, как будто меня рядом не было.
