Мы поспешили к подъезду. Лапин не переставал прихрамывать, но старался не обращать внимания на больную ногу и от меня не отставал. Когда мы вошли в квартиру, услышали вой милицейских сирен. Они были уже на подъезде.
— Паспорт там, — он указал на секретер в комнате. — Вы забирайте его, а я возьму чемоданчик.
— Какой еще чемоданчик? — возмутилась я, перебирая стопку документов в поисках паспорта.
— Анатолий год назад дал мне на хранение какой-то чемоданчик. — Старик вернулся в комнату с кожаным чемоданчиком в руке. — Вот он.
Я подтолкнула Лапина к выходу:
— Уходим, быстрее наверх.
— Женечка, я устал бегать по крышам, давайте лучше отсидимся у Зинаиды Яновны.
— Это еще кто?
— Это соседка моя, очень хороший человек. Она на последнем этаже живет.
— Ладно, пошли. — Я видела, что старик едва стоит на ногах. Встреча с мордоворотами не прошла для него бесследно, возраст уже не тот.
Зинаида Яновна радостно встретила своего соседа Лапина и настороженно меня.
— Это кто? — Она кивнула в мою сторону.
— Племянница. Погостить приехала.
— А что там на улице происходит? Я слышала выстрелы. — Соседка поплелась на кухню, мы медленно тащились вслед за ней.
— Что-то вроде бандитской разборки, — отмахнулся старик. — Мы хотим посидеть у тебя, Яновна, пока там все утихнет. А то милиция, шумиха. Не откажешь в приюте? — Он усмехнулся.
— Да сидите уж, раз пришли. — Она села за стол, мы, не дожидаясь приглашения, устроились напротив на жестких неудобных табуретках. — Не хочешь с милицией встречаться? — Она сверлила глазами соседа.
— Не хочу.
— Из-за Тольки твоего, что ли? — Видать, дошла до соседки информация, что Анатолия обвиняют в убийстве.
— Из-за него, паршивца.
— А это правда, что он убил?
— Зинаида Яновна, — возмутился Лапин, — ну ты думай, что говоришь. Ты что, Толю не знаешь? Он на такое не способен.
— А что ты на меня-то сразу, — бабулька дала отпор. — Чего это я знаю, я ничего не знаю. Ко мне милиция приходила, тобой интересовались. А ты-то, старый, чего в бега подался? Может, это ты…
— Знаешь что, Зинаида, — старик сверлил глазами строптивую соседку. — Я с тобой в таком тоне разговаривать не собираюсь.
— Это я с тобой разговаривать не собираюсь. — Она обиделась и отвернулась к окну.
Лапин посмотрел на меня, улыбнулся и махнул рукой в сторону Зинаиды Яновны, мол, не обращай внимания, все в порядке. В ответ я тоже улыбнулась и посмотрела на старушку. Никогда раньше не приходилось мне наблюдать такую умильную сцену, как старики ругаются. Минут пятнадцать мы сидели в полной тишине. А за окном была суета, люди о чем-то громко разговаривали, милицейская сирена то включалась, то выключалась, собаки лаяли, дети орали. Сумасшедший дом, одним словом. К моему удивлению, Зинаида Яновна не предприняла ни одной попытки выглянуть в окно и посмотреть на происходящее.
