– Павел Николаевич? – проговорил он и взглянул на моего спасителя. – Погоди… Чехов?
– При чем тут Чехов? – холодно произнесла я. – Ты еще Льва Толстого вспомни. Там был, кстати, один такой… толстый.
– Вы не так поняли, – мягко улыбаясь, проговорил Павел Николаевич. – Дело в том, что моя фамилия действительно Чехов.
– Так ты ж давно умер от алкоголизма, – сказал Курилов. – Это какими судьбами?
– Ты, Курилов, в своем репертуаре, – строго сказал Чехов. – Какой в школе был, такой и сейчас.
– Так вы что… одноклассники? – спросила я.
– Да, он не про ту школу, – сказал Константин, пожимая Павлу Николаевичу руку. – Он имеет в виду высшую школу ГРУ. Так что там случилось с Женькой… с Евгенией Максимовной, Паша?
Тот потер пальцами аккуратно выбритый подбородок и ответил:
– Ничего хорошего. Но, как говорится, все хорошо, что хорошо кончается…
– Кто хорошо кончает, тот кончает минимум пять раз, – пробормотал Курилов и только смущенно улыбнулся под моим строгим взглядом.
* * *
– Ты, Паша, тоже мало изменился. Все так же строишь из себя рыцаря без страха и упрека. Хотя, может, оно и верно: положение обязывает.
– Какое еще положение? – уточнила я.
– А он что, не сказал тебе, кто он такой?
– Да нет… только ты мне говорил, что он учился вместе с тобой в спецзаведении при управлении внешней разведки. А кто он такой?
– Не знаю, кто он сейчас, но года два назад он был сотрудником питерского ФСБ. Да и сейчас, вероятно, живет в Питере, хотя я не знаю, по-прежнему ли он работает в органах госбезопасности, – серьезно проговорил Курилов.
Мы сидели в отдельной кабинке ресторана «Вега». Втроем. Чехов только что куда-то вышел, а мы с Костей воспользовались свободной минутой, чтобы поговорить о Павле Николаевиче.
Откровенно говоря, это я пригласила его отобедать с нами. Тем более, что Константин был явно не против. Благо по его глазам было видно, что относится он к своему старому товарищу по высшей школе ГРУ неплохо и определенно рад его видеть.
– Теперь что касается Клинского и Ольховика, – проговорила я. – Совершенно очевидно, что у них общие дела. Почти так же очевидно, что они, эти дела, имеют прямое отношение к чертовщине, творящейся в Заречном. То есть я предполагаю, что…
– Что Клинский и Ольховик промышляют наркоторговлей.
Я осеклась и посмотрела на Константина, произнесшего эту короткую, четкую фразу. Его лицо было сумрачно и неподвижно, глаза, обычно веселые и светлые, теперь смотрели холодно и серьезно.
