Часа в четыре пополудни вернулся с работы Гоша. Тетя Маша после неудачного визита горе-экстрасенши уехала на свой рынок. Мне было немного жаль этого слегка затравленного мужика, поэтому я решила временно взять на себя обязанности хозяйки дома и разогреть для Гоши обед. Я ведь смогу разогреть уже приготовленную еду? Это не так сложно.
Гоша немного поупирался, но потом все же согласился принять мою помощь. Скорее всего, он попросту отвык от того, что кто-то о нем заботится.
Поставив перед мужиком тарелки с горячей едой, я, с чашкой чая в руках, расположилась напротив. Что-то не очень хорошо он сегодня выглядел. Синяки под глазами, щеки ввалились, плохо выбрит. Без интереса поковырялся в тарелках и отставил почти нетронутые блюда. Может, стесняется меня? Или всегда плохо ест? Может, и плохо. Вон какой худющий. Тете Маше-то наверняка наплевать на рацион своего мужа. Ей главное – сыночки и девочка Веточка. А Гоша для нее явно как пресловутый чемодан без ручки. И нести неудобно, и выкинуть жалко. Впрочем, в ее случае, скорее, не жалко, а некуда.
– Что-то вы сегодня рано, – приветливо сказала я.
– Да, – Гоша махнул рукой. – У меня сегодня короткая смена.
– Да это ведь хорошо! Можно отдохнуть. Вы налегайте на еду. Вам питаться лучше нужно. А то вон даже синяки под глазами. О себе заботиться надо, – улыбнулась я.
– Спасибо вам, Женечка. Просто есть не хочется.
– А что так? Неприятности на работе? Так плюньте на все! Наслаждайтесь жизнью!
Гоша улыбнулся мне в ответ и повторил:
– Спасибо вам, Женечка. Все в порядке.
Наверное, он не привык, что в этом доме с ним хоть кто-то разговаривает. Надо его как-то развлечь, что ли… А то неудобно получается. Я здесь и то живу на лучших условиях, чем он, хозяин дома.
– Устали на работе? – участливо спросила я.
– Да нет-нет, все в порядке. Просто сегодня день такой неудачный вышел, – Гоша сокрушенно покачал головой. – Станок один сломался. Точнее, его специально сломали. Теперь простой выйдет. Эх, найти бы того, кто это сделал.
– Да не переживайте. Это же не ваш станок, а заводской. Починят или новый купят, – принялась фантазировать я. – Вам-то что? Он ведь не ваш собственный.
– Да… Знаете, Женечка, наверное, я просто так воспитан – все дела цеха воспринимаю, как свои личные. Ладно, Женечка. Спасибо за обед. А я пойду прилягу.
И он ушел. Почти нетронутый обед остался стыть на столе. Жалко мужика. Обычно с головой уходят в работу одинокие женщины. А тут – семейный мужчина. Видимо, ему ничего другого не остается. Да, не позавидуешь. Хотя это и не мое дело.
