— Где же они там помещаются? — удивленно повторяла она.
Однако, отказавшись от посещения дома, мисс Фридлендер уходила оттуда с большой неохотой. Она беспрестанно оглядывалась, словно опасаясь, что дом в любую минуту может исчезнуть. Даже сев в машину, она не выпускала дом из виду, пока мы не свернули за угол.
Приехав в гостиницу, мисс Фридлендер не стала обедать и заперлась у себя в номере, попросив меня заехать за ней, как только стемнеет. Теперь она была на редкость немногословна, и в глазах ее появился какой-то странный блеск. Я бы сказала, что она стала похожа на золотоискателя, набредшего на богатую жилу. Все это выглядело весьма странно.
Поэтому, расставшись со своей клиенткой, я не спешила покидать гостиницу. Я спустилась в бар, надеясь отыскать там своего нового знакомца.
Мне повезло. Стас был там — он сидел за дальним столиком один в почти пустом зале и пил дорогое пиво, глядя в окно на густо-синие волжские воды, величаво устремлявшиеся мимо нашего города в южные дали. Стас казался одиноким и несчастным, и я едва удержалась, чтобы по-матерински не погладить его по голове. Вместо этого я сказала:
— Привет! — и уселась напротив него за столик.
— Привет! — сказал он, обрадовавшись и расплываясь в улыбке. — А я думал, что уже тебя не увижу… Пива хочешь?
— Нет, не нужно, — сказала я. — Я же предупреждала, что мы увидимся. Ну что, как делишки?
Он безнадежно махнул рукой:
— Лучше не спрашивай! Хуже не придумаешь. Теперь-то я точно сбегу. Может, оторвемся где-нибудь на прощанье, а?
— С удовольствием бы, — сказала я со вздохом, — но, понимаешь, ни минуты свободной. Еле вырвалась, чтобы перекусить. А что, допек тебя твой Артур?
— Не то слово, — плачущим голосом отозвался Стас. — У него вообще крыша поехала. Денег, правда, у меня уже в обрез, но я точно решил — сегодня уезжаю. Пускай один здесь развлекается! — Он опять мрачно уставился за окно.
— Да что случилось-то? — сочувственно спросила я. — Не голубой ли он, часом?
— Хуже! — горько сказал Стас. — Он, по-моему, мазохист или этот… как таких называют… которые подглядывают?
— Вуайерист? — подсказала я.
— Во-во! Этот самый, — презрительно сказал Стас. — Нужно было тащиться в такую даль, чтобы за бабами в окна подглядывать! Но, правда, у них там, говорят, на женщину уже и посмотреть нельзя — сразу в суд тащат… Но я-то за что должен мучиться?
— Да ты толком расскажи, в чем дело? — попросила я.
— Понимаешь, сегодня утром этого дурака осенило, — проникновенно сказал Стас. — До него дошло, что улицу, которую он ищет, могли переименовать. И он потащил меня в местный музей, чтобы там ему рассказали, как эта улица называется теперь. Правда, про улицу нам все рассказали — она теперь Стальной переулок называется, — и мой дурак туда потащился. Битый час фотографировал эти трущобы, а потом знаешь что сделал? Ни за что не догадаешься!
