Действительно, из-за неплотно прикрытой двери доносился шум. Для представителей прессы это было чересчур громко, да и вряд ли корреспонденты радио и местного телевидения стали бы повизгивать.
Муханов послал человека и велел ему выснить, что там происходит.
Оказалось, что к газетчикам прибавилось полчище молодых людей обоего пола — фанатов, которые вели себя гораздо более нетерпеливо.
— Чего хотят? — мрачно спросил Муханов у секретаря.
— Известно чего, — спокойно ответил тот. — Вернее, кого.
И показал пальцем на Роальда. Голицын поежился. Перспектива быть растерзанным возбужденными подростками его явно не прельщала.
— Скажите, господин Муханов, а откуда здесь все эти люди? — поинтересовалась я. — Со времени звонка Голицына к вам прошло от силы минут сорок. Встреча не была намечена заранее. Выходит…
— Есть грех, — кивнул Муханов. — Понимаете, эксклюзив есть эксклюзив. Особенно в такой ситуации, когда Роальд ни с кем из средств массовой информации не общается, и мы знаем почему.
Директор радиостанции прошелся по комнате, остановился у двери, чуть наклонился, прислушался к глухо доносившемуся шуму и покачал головой.
— Представляете, что я — директор «Эха столицы» — должен испытывать! У меня под боком сам Голицын, а я даже не могу взять у него интервью! Вот я и решил хоть немного выпендриться и дал объявление по радио, что у меня состоится встреча с Роальдом. И время указал: с двенадцати до половины первого.
— И все? — подозрительно спросила я. — Больше никакой конкретики?
— Ни единого словечка, клянусь! — воздел руки Муханов. — Просто время и место. Я думал, что это разогреет интерес. Впрочем, не предполагал, что до такой степени. Хотя, не буду скрывать, мне приятно, что столько народа слушает наше радио и оперативно реагирует.
— Черный ход есть? — поинтересовалась я. — Ведь разогнать их не удастся.
— Есть, — кивнул Муханов. — Выйдете из здания без проблем.
— Они хотят автографов и цветочки подарить, — снова подал голос секретарь. — В рекламных целях, наверное, можно.
— Собери открытки, — велел Муханов, — не больше десяти. Цветы тоже, сложишь здесь на тумбочку. Роальд черкнет автографы, пусть поразомнутся. Но до драки не доводить, дай там команду.
Роальд достал авторучку и отвинтил колпачок, готовый к заочной раздаче автографов.
— Это ведь не оговаривалось в наших переговорах с Гариком, — внушал Муханов Голицыну. — Ты же с прессой по-прежнему не общаешься, а пара автографов делу не повредит, даже наоборот…
