Парень шумно вдохнул и, как только его глаза слегка прояснились, выбросил сжатую в кулак руку мне в лицо. Я успела подставить ладонь и с проворностью белки запрыгнула на несколько ступенек вверх.
— Стой! — крикнула я. — «Две четверки»!
В этот момент парень был уже на ногах. Однако он на «автопилоте», с зачумленными глазами продолжал молотить пространство перед собой.
— «Две четверки»! — снова, словно волшебное заклинание из «Тысячи и одной ночи», крикнула я ему в лицо и добавила название горной балканской деревни, где происходило «боевое слаживание» наших отрядов.
Наконец его сознание прояснилось и до него дошел смысл моих слов. Он застыл в напряженной позе. Живыми оставались только глаза на его лице. Зрачки недоверчиво сузились и изучающе уперлись мне в лицо.
Отлично. Значит, его мозги не заплыли жиром и не свихнулись окончательно, подумала я.
А вслух подчеркнуто членораздельно, стремясь достучаться в самые глубины омута памяти, произнесла:
— Я — «Сигма». А ты из «двух четверок»?
— «Две четверки», — он кивнул, ничего не понимая, и немного расслабился, но продолжал смотреть на меня по-прежнему недоуменно-настороженным взглядом.
— Я — из «Сигмы», — в очередной раз повторила я и показала раскрытые ладони.
Не знаю, что подействовало на парня сильнее — звучание знакомого сочетания «две четверки» или вид пустых рук, но дар речи наконец вернулся к нему.
— Из «Сигмы»? — переспросил он и получил утвердительный кивок. — И как мне к тебе относиться?
— Как к Мюллеру, — пошутила я. — «Никому нельзя доверять. Мне — можно».
Смех — великая вещь. Часто именно смех разряжал ситуацию, когда, казалось, неизбежно прольется кровь. Так и сейчас — он улыбнулся, а я лучезарно поддержала его улыбку. Физически ощущаемое в воздухе напряжение спало.
— Вот почему ты чуть не «сделала» меня, — уже дружелюбнее сказал он.
— Ага, — тут же согласилась я. — А ты — меня.
Наконец, он протянул свою руку мне. Рукопожатие ознаменовало окончание боевого конфликта и начало мирных переговоров. Мы, как припозднившаяся влюбленная парочка, присели на ступеньку.
— Значит, ты из «Сигмы»? — спросил он.
— Да, — еще раз кивнула я, чтобы рассеять его сомнения. — Меня зовут Женя. А тебя?
— Вадим, — глуховато ответил он.
Затем внимательно посмотрел на меня и стал задавать каверзные вопросы. Я, разумеется, правильно отвечала на них, и через несколько минут Вадим окончательно уверовал, что я действительно была тем, за кого себя выдавала, и что он знает меня, как свои пять пальцев.
