Довженко, в полной уверенности, что у него находится компромат, едет в гостиницу на встречу с вами. Вы, находясь в такой же уверенности, убираете своего бывшего подчиненного, предварительно на всякий случай организовав за ним слежку. Съемку производит все тот же Ширяев, которого вам передала Нора. Именно он и запечатлел нас с Довженко, укрывшись среди фотографов на свадьбе.
Затем вы обнаруживаете, что кассета — не та. Представляю ваше состояние.
— Вам понравилось? — оживилась Ольга. — В тот раз все было так романтично!
— Отвратительно! — скривился Морковин. — Грязь и мерзость!
— Оставим обмен мнениями до лучших времен, — прервала я их дискуссию. — Проследим ваши дальнейшие действия. Вы начинаете искать Нору и по ходу дела присматривате за мной и прослушиваете мой телефон. Заодно убираете ненужного свидетеля ваших оргий — оператора Федю.
Наконец Нора объявляется. Она звонит вдове Довженко, и вы перехватываете этот разговор. Нору убирают ваши люди, но кассеты у вас по-прежнему нет. Вы осторожничаете, боясь спугнуть ее владельца, и пока не решаетесь на прямые действия.
Но судьба преподносит вам еще один подарок — Вера Довженко звонит мне и говорит, что знает, где находится кассета. Я успела к ней раньше вас, иначе не знаю, чем бы для нее все это кончилось.
Впрочем, ее жизнь продлилась ненадолго. Вы выследили ее на вокзале, убили, и кассета теперь вроде бы у вас. Но там снова не то. Кстати, вам понравился «Расемон»? — спросила я между делом.
— Вы что, издеваетесь? — окрысился Морковин. — Да как вы поняли, что это я, черт возьми? Можете вы ответить простым человеческим языком?
— Сопоставила факты, — наконец сдалась я. — Человек, который может прослушать мой телефон, должен иметь для этого солидную техническую базу и определенную власть. Потом этот человек явно был знакомым Довженко. И, наконец, ваши собственные слова…
— Какие еще слова?!
— Помните, во время брифинга? — Я повернулась к Витьку. — Включи, пожалуйста, свой диктофон, давайте вспомним некоторые фразы.
Лапотников включил режим воспроизведения, и в комнате раздался голос Морковина:
«Знаете, я так вам скажу: у нас тут серьезная организация, а не детский сад. Наша задача охранять население, а не в игрушки играть. А с Довженко получилась довольно неприятная история: он поддался на соблазн, как ребенок на конфетку. У нас ведь такая специфика, что на каждом шагу надо смотреть в оба, чтобы не оступиться. Честь мундира потом не отмоешь».
