— Я не буду больше убегать, — отчетливо произнес Олег. — Теперь убегать я не буду.
— Ну и хорошо. Ты иди пока умойся, а я позвоню.
Соколов встал и пошел к раковине. Я взяла свой зарядившийся телефон, примостилась на диване, отвернувшись от юноши, и стала набирать номер телефона Катерины.
Трубку сняли сразу.
— Катя, — негромко сказала я. — Это Женя. Ты можешь сейчас со мной говорить?
— Да, — ее голос сорвался.
— Мне нужно с тобой встретиться.
— Вы на даче? — вместо ответа на мое предложение спросила она.
— Не имеет никакого значения, где мы. Я хочу с тобой поговорить. Только не по телефону, а лично.
— Конечно. Только на даче вам оставаться нельзя, — сказала девушка очень тихо.
— Почему? — вырвалось у меня.
Но в ответ я вдруг услышала короткие гудки. Что бы это могло значить? Ей помешали говорить? Почему она не договорилась со мной? Вроде бы не была против, но и не договорилась о месте встречи.
Я снова набрала номер ее телефона. Занято. Но теперь это уже неважно. Раз даже она сказала, что оставаться здесь нельзя, значит, надо быстрее уезжать отсюда.
Соколов сидел за столом и пил кофе. Выглядел он ужасно. Я подошла к нему.
— Олег, нам надо уезжать.
— Ты дозвонилась до Кати? — спросил он.
— Она не могла долго говорить со мной, но сказала, что оставаться тут опасно. Потом повесила трубку.
Юноша посмотрел на меня очень странно. Было в его взгляде и сомнение, и удивление, и какое-то, как мне показалось, недоверие.
— Она так сказала?
— Да.
— Я хочу сам с ней поговорить. Дай мне телефон.
Я подала ему сотовый. Олег набрал номер, потом еще раз и еще. Но ответом были только короткие гудки. Либо там разговаривали, либо просто сняли трубку и плохо ее положили. Возможно, специально.
— Мы не можем терять времени, — напомнила я ему. — Надо собираться и уезжать.
— Надо, значит, надо, — грустно, но с какой-то ужасной улыбкой сказал он. — Только куда мы поедем? На ночь глядя.
— Остановимся пока в какой-нибудь гостинице, а там подумаем. Не вешай нос. Мы еще покажем этим негодяям, где раки зимуют.
Но мои слова не вдохновили Соколова. Похоже, у него просто опустились руки. Он на самом деле устал. Я, конечно, тоже, но… Но у него горе. А это хуже и тяжелее любой усталости.
— Олег, ты случайно не знаешь, сколько денег было на счету тех людей? Всего?
— Много. Раз в пятьдесят больше того, что причиталось отцу. А и ему причиталось немало. Он не стал бы требовать копейки.
— Интересно, а сколько осталось?
— Можно посмотреть, если, конечно, они не додумались перевести деньги на другой счет. Впрочем, наверняка додумались. Не ослы же они в самом деле.
