Просидев перед телевизором до часу ночи, я собралась лечь спать. Однако холодильник Антона Игоревича не давал мне покоя. То ли я здорово изголодалась за истекшие сутки, учитывая то, что предыдущую ночь провела за решеткой, то ли это видеофильмы пробудили во мне зверский аппетит.
Однажды кто-то из моих знакомых медиков сказал интересную фразу, отпечатавшуюся у меня в памяти. «Пища, съеденная на ночь, не переваривается, а гниет». Я помню, тогда меня очень повеселило это изречение, несмотря на то что оно не было лишено здравого смысла. Сейчас, направляясь к холодильнику с целью опустошения резервов банкира, я мысленно произнесла эту фразу сама и усмехнулась. В конце концов, на ночь я ела в предыдущий раз, а сейчас уже трапеза совершалась под утро. Так сказать, ранний завтрак.
Свет на кухне я не включала и потому сразу же заметила на улице проблеск фар подъехавшей к дому машины. Прильнув лбом к оконному стеклу, я старательно всмотрелась в темноту. Кто это там пожаловал посреди ночи?
Дрожь пробрала меня с головы до пят. Машина внизу была милицейская. У меня моментально испарились все желания, связанные с едой и сном.
Теоретически я, конечно, могла предположить, что прибытие работников милиции никоим образом не связано с моей персоной. Они могли приехать к кому угодно и по какому угодно делу. Мало ли? В конце концов, здесь мог проживать один из приехавших, а добрые коллеги любезно подбросили его после дежурства.
Гадать о цели визита милиционеров можно было до бесконечности, но я не собиралась этого делать. Так же, как не собиралась рисковать понапрасну.
О лазании по крышам и балконам в доме, который я совсем не знала, не могло быть и речи. Тогда как выбраться из западни? И тут мой воистину гениальный мозг услужливо подсказал радикальное и простое решение проблемы. Это произошло, как только взор мой остановился на шкафу Антона Игоревича.
Молниеносно вывалив на диван все содержимое полянинского гардероба, я сразу вычислила то, что мне было нужно. Брюки, пиджак и шляпу. Надев все это поверх собственной одежды, я, забрав волосы, напялила шляпу на голову.
В этот момент легко и почти бесшумно хлопнула дверца милицейской машины. Ребята не торопились. Зато торопилась я. Достав из бара бутылку «смирновской», я обильно полила из нее пиджак и брюки. Затем, немного подумав, спрыснула и шляпу. Убойный аромат сразу ударил мне в нос. Порядок.
Не теряя ни секунды, я покинула квартиру, не удосужившись ее запереть. Просто прикрыла дверь. Спустившись на два лестничных пролета вниз, я добросовестно улеглась на грязный бетонный пол и даже немного покаталась по нему, безбожно приводя вещи Антона Игоревича в непотребный вид.
