— Мы познакомились на улице сегодня вечером. На меня напали хулиганы… — послушно затараторил архитектор, запнулся и попросил: — Евгения Максимовна, может, давайте скажем, что на вас напали хулиганы, а я их раскидал?
— Моя тетя не полоумная, чтобы поверить в подобный бред, — ответила я. — Дальше, и без самодеятельности!
— Ладно, вы меня спасли, — согласился Феофанов нехотя. — У меня от побоев шок, поэтому вы решили отвезти меня домой и напоить чаем. Так сказать, пожалели бедного калеку.
— Про калеку это хорошее дополнение, хвалю, — улыбнулась я, оценив его сарказм. — Можете еще рассказать про слабое здоровье.
— Смейтесь, смейтесь, — печально вздохнул Феофанов. — Мать рассказывала, что я родился очень слабеньким, постоянно болел, и она боялась, что я не выживу.
— Да это все матери так рассказывают, — махнула я рукой. — Давайте дальше.
— Я не женат, не выбрал еще подходящую девушку, — продолжал заученно Феофанов. — Остальное уже пойдет правда, про работу, про квартиру.
— Хорошо, — удовлетворенно кивнула я и посмотрела на руки архитектора. — Вы что, кольцо не носите?
— Нет, — ответил Феофанов.
— Ну, тогда вперед, — скомандовала я. Мы поднялись на один пролет вверх. Я достала ключи и открыла входную дверь. — Проходите, Виктор Арсентьевич, не стесняйтесь. Будьте как дома, но не забывайте, что в гостях.
Когда он вошел, я захлопнула дверь, обернулась и увидела тетушку, выглянувшую из кухни на шум. Тетя Мила удивленно разглядывала архитектора, не в силах вымолвить ни слова, да и мой маскарад ввел ее в замешательство.
— Тетя, здравствуй, — нарушила я молчание и, указав на Феофанова, произнесла будничным тоном: — А это Витя, он будет жить у нас.
Феофанов хотел было поздороваться, но, услышав мои речи, закашлялся.
— То есть как?! — не поняла тетя Мила юмора. — Как жить? Что ты говоришь?
Сбросив сапожки, я обняла ее, поцеловала в щеку и прошептала на ухо:
— Шутка.
— Ну у тебя и шуточки, Женя. — Тетя с обидой отстранила меня. — У меня чуть удар не случился.
— А я думала, что ты будешь рада. Хотела сделать тебе приятное, — напустила я на себя оскорбленный вид.
Феофанов стеснительно жался к двери, поэтому я его вежливо спросила:
— Виктор Арсентьевич, вы заходить будете или как?
Тетя осторожно взяла меня под локоть. Ее глаза указали на Феофанова, требуя нормальных объяснений, а не ерунды, что я наговорила минуту назад.
— Прошу любить и жаловать — Виктор Арсентьевич, мы случайно сейчас познакомились на улице, — произнесла я, отбирая у Феофанова куртку. — Шел с работы, и на него напали хулиганы, представляешь?
