Нет, не все. На уже подсыхающих влажных разводах паркета были отчетливо видны следы. Кто-то, и этот «кто-то», судя по форме следа, был в обычных домашних тапочках, совсем недавно, какую-нибудь минуту назад, прошел по еще мокрому полу и направился… я проследила взглядом направление… направился к книжному стеллажу возле окна. Там неизвестный провел какое-то время, чуть потоптался… и пошел назад. В комнате было очень тепло, и без того еле заметные следы улетучивались у меня на глазах. Интересно!
Может быть, это ничего не значило — ну, зашел человек книжку взять почитать. А может быть, значило, и очень многое, потому что обстановка в квартире сегодня никак не располагала к чтению. Да и кто бы это мог быть? Аня рыдала у себя, Аркадий уехал по делам, Фаина накрывала в гостиной, медсестра дежурила у постели больной девочки. В общем, странно, странно…
Подойдя к шкафу, я принялась изучать содержимое книжных полок. Совершенно ничего интересного — сплошь книги по юриспруденции. И ни одного просвета в стройных рядах — спрашивается, зачем подходил и топтался тут некто, если все равно не взял ни одной книжки, даже не вынул хотя бы в руках подержать?
Стоп! Сверху поверх тесно-тесно прижатых друг к другу книг и чуть в глубине виднелся край чего-то инородного. Такого, чему здесь было совсем не место.
Я потянула это «что-то» за краешек — оно неожиданно легко поддалось, — и прямо мне в руки упал не слишком тяжелый и не слишком объемный черный пакет. На ощупь и по внешнему виду определить его содержимое не удалось — и конечно, недолго думая, я его открыла.
Странно, очень странно. В руках у меня оказалась обычная дешевая молодежная сумочка, расшитая бисером и ленточками, какие были этой весной в моде у девочек-подростков.
Не новая.
* * *
Я вертела вещичку в руках, пытаясь понять, кому бы это понадобилось прятать среди книг довольно потрепанную сумочку, все содержимое которой составляли носовой платок, зеркальце в облупившейся рамке из блестящего металла и наполовину использованный тюбик самой дешевой губной помады. Конечно же, в голову не приходило ничего сколь-нибудь достойного для дальнейшего обдумывания. Сумочка как сумочка, на тонком, сплетенном из капроновых нитей ремешке, с замысловатой вышивкой из бисера. Она могла принадлежать любой девчонке, которая, в свою очередь, могла купить такую в любом подземном переходе.
И вдруг — как будто это случилось не вчера, а только что, перед моими глазами вдруг возникла девочка Надя, такая, какой я ее видела менее суток назад! Вот она отходит от нашего с тетей Милой столика, независимо покачивая полненькими, плотно упакованными в джинсы ляжками и потряхивая светлыми локонами, отброшенными на спину. В нарочито отставленной в сторону руке дымится сигарета… а на плече, покачиваясь в такт ее шагам, висит сумочка — точно такая же, как та, что я сейчас держу в руках!
