— Все просто, — улыбнулась я, — сейчас мы зададим Олежке пару вопросов. Если он нам не ответит, то опустим его в бассейн, и ваша малышка чудесно пообедает свежайшим мясом.
У администратора кожа из пунцовой в одну секунду превратилась в пергаментно-белую. На лице проступила ненормальная желтизна, а глаза почти вылезли из орбит. Я посмотрела на него и проникновенным голосом поинтересовалась:
— Будешь общаться или предпочитаешь освежиться?
Сказать Олег не мог, но отчаянно замычал, раздувая щеки. Пот градом катился по его физиономии.
— Похоже, он хочет поговорить, — предположила я. Дотянувшись, я сорвала с лица администратора пластырь, — давай, удиви нас!
Олег шумно выдохнул, застонал, всхлипнул, посмотрел на нас со страданием во взгляде. Его тело била дрожь. Даже губы дрожали. А внизу под ним в воде нарезала круги акула. Животное здорово разнервничалось от всей этой катавасии. Будь такая возможность, она бы с радостью уплыла от нас подальше.
— В-вы, что хотите, ч-что я сд-делать! — жалобно проблеял администратор. — Отпустите мме-меня.
— Те-тебя не отпустим, — передразнила я, — рассказывай, на кого работаешь! Говори, тварь, или пойдешь на корм акуле!
— Я-я ни при чем! Я ничего не делал! — завопил объятый ужасом Потехин.
— Говори, ты осуществил все покушения, ты протащил сюда собаку? Отвечай, кто тебя нанял — считаю до трех. — И тут же начала отсчет: — Один, два…
— Не надо, я ничего не делал! — рыдал администратор, извиваясь на веревке.
— Один, — закончила я, — последний шанс — ты подбросил змею жене Викентия Ивановича?
— Не-е-ет! — заорал администратор.
Павлов, услышав про жену, аж подался вперед:
— Так ты, сука, хотел убить мою жену?!
Я уловила боковым зрением какое-то движение в коридоре, дернулась, перекрывая дорогу ювелиру, но тот оказался проворнее. Прыгнув к лебедке, он снял ее с фиксатора. Трос свободно побежал с вращающегося барабана, и администратор с истошным воплем рухнул в бассейн. Испуганная акула шарахнулась от незваного гостя, стукнулась о прозрачную стенку бассейна и поплыла вдоль нее. Ее очень удивила столь странная пучеглазая рыба, которая даже под водой орала и материлась, обильно пуская пузыри. Я схватилась за маховик, стала быстро крутить его в обратную сторону, накручивая трос на барабан.
— Оставьте его там, пусть сдохнет! — потребовал взбешенный ювелир. — Я его все равно убью за Татьяну.
— Давайте не будем пороть горячку, — предложила я, со всей силы давя на рукоятку маховика лебедки, — мы должны все выяснить. Он же был не один. Если это он вообще.
