Панин пожал плечами.
— Ради бога! Ребята, подайте даме стул!
Голубоглазый пинком пододвинул ко мне табуретку, с которой, очевидно, прислуга поливала цветы, расположенные высоко по стенам комнаты. Я уселась на белую крашеную поверхность с трещинками хаотичного узора, характерными для дерева.
— Очень неуютно себя чувствую, когда наручники трут кисти рук. Особенно когда руки за спиной, — произнесла я с надеждой, что Панин окажется джентльменом и прикажет своим подручным освободить меня от браслетов. Но не тут-то было.
Олег Петрович покачал головой.
— Мы не будем рисковать. Зная, какая ты штучка, я предпочту видеть тебя скрученной по рукам. Лучше бы и по ногам тоже. Мне так спокойнее. Да и ребятам тоже. Правда, парни?
Все тут же, словно по команде, закивали головами.
— Бабы по натуре вообще стервы, — философски заметил Алеша. — А эта — особенный экземпляр. Своей стервозностью превосходит всех.
— Неужели? — осклабилась я. — Больше тебе, козлу, сказать нечего?
Шрам на лице Алеши стал багровым.
— Босс, позвольте, я ее проучу! — взорвался он.
Панин кивнул.
— Проучи. Ей это будет полезно… Для ума.
Бандит резвым шагом, словно мустанг-иноходец, направился ко мне, одновременно приготовив правый кулак для удара.
Как только он приблизился почти вплотную, я вскочила на ноги и подсекла его ударом ботинка по ступням.
Алеша грохнулся на пол, нещадно матерясь. Путаясь в одежде, он выхватил пистолет и хотел было уже передернуть затвор, но Панин остановил его:
— Успеешь свести с ней счеты! Я предоставлю тебе возможность сделать это в ближайшее время.
Алеша поднялся на ноги и, бросая на меня взгляды, не предвещавшие ничего хорошего, отступил назад.
— Вы хотели поговорить со мной? — сказала я. — И ничего больше?
— Я обманул, — произнес босс. — Это была уловка, чтобы заманить тебя сюда. Силой мы бы мало чего добились, правда?
— Это точно, — кивнула я. — Надо же мне было быть такой глупой, чтобы принять вас за благородного человека.
— Благородство заканчивается там, где не платят по счетам, — зловеще произнес Панин. — Я предпочитаю держать свои деньги при себе. Но для этого нужно, чтобы кто-то мне их вернул.
— Разве у вас нет счетов в банках? — спросила я. — Сейчас все так поступают — открывают счета.
— Все, кроме меня. Я люблю наличные. Поэтому не считаю возможным разбрасываться деньгами направо и налево.
— И что вы теперь собираетесь делать? — спросила я. — Мы же договорились, что я постараюсь найти деньги.
