— Коньяк, — ответила я, чем вызвала умильную улыбку на лице Порошина.
— Вот это я понимаю. — Он с удовольствием потер ладони и заказал: — Триста граммов коньяка, лимончик, разумеется, сок апельсиновый, ну и салатики там всякие, зелень.
Когда официант ушел, Володя посмотрел на меня и спросил:
— Признайся, там, на квартире, страшно было?
— Скрывать не буду, страшно. Но в моем деле без страха нельзя. Отчаянное бесстрашие — прямой путь на тот свет, а у меня еще ремонт в квартире не сделан и дача недостроена, так что мне спешить нельзя. — Я улыбнулась.
Владимир долго переваривал услышанное, его взгляд был прикован к официанту, который уже направлялся к нам с графином коньяка, тарелкой порезанных лимонов и двумя бокалами сока. Только когда рюмки были наполнены, Порошин вновь посмотрел на меня и с умным видом сказал:
— Да, интересная у тебя философия, правильная. — Затем он поднял рюмку коньяка и, не чокаясь, опустошил ее одним глотком. — За тебя. — Володя поморщился, закусил лимончиком и потянулся за соком. — Слушай, Женька, а как ты относишься к порнографии? — спросил он как бы между прочим, отпивая из стакана апельсиновый сок.
— Это праздное любопытство или непристойное предложение? — ответила я вопросом на вопрос.
— Обычный вопрос, можешь считать, что это неприкрытое любопытство, и только. Тебе что, трудно на него ответить?
— Нет, не трудно. — Я протянула руку к лицу Володи и, дотронувшись до его щетинистой щеки, нежно погладила. — Так вот что ты имел в виду, когда предлагал поговорить о чем-нибудь приятном? Ну что же, скажу тебе правду, я обожаю порнографию, у меня полно дисков с такими штуками. Хочешь, поедем ко мне, вместе посмотрим?
— Да ну тебя, Охотникова. — Порошин, который в первые секунды моего странного поведения немного обалдел, взял мою руку за запястье и убрал от своего лица. — Хорош прикалываться, думаешь, я тебя плохо знаю?
— А что такое? — Я изобразила глупое удивление.
— Да тому, кто захочет посмотреть с тобой порнушку, ты ноги вырвешь раньше, чем он переступит порог твоего дома.
— Я действительно такая кровожадная? — усмехнулась я.
— Не, — он покачал головой и отвернулся, как будто пожалел о том, что вообще затеял этот разговор, — ты не кровожадная, но жутко сексуальная и абсолютно неприступная. — Я сдержанно отреагировала на подобный комплимент. После короткой паузы Порошин продолжил: — Я ведь не просто так этот разговор затеял, у меня к тебе дело есть.
— Говори.
