— Номер помнишь? — осведомился Лист, когда Граф, вольготно откинувшись в кресле, раскрыл свой телефон.
— На склероз вроде не жалуюсь, — не удостоив Листа взглядом, он уже набирал необходимый номер.
Микрофон графского телефона был довольно сильным, и голос собеседника могла слышать не только я, но и ребята в белых плащах, стоявшие возле машины.
— Да? — Шекспир откликнулся после первого же гудка.
— Привет, Шекспир!
— Кто это?
Помимо хрипловатого голоса вора в законе из трубки доносились матерные выкрики и женский визг. Похоже, Лист был прав. Шекспир и впрямь занят по полной программе.
— Попробуй угадать, — парировал Граф.
— Ах, это ты, Граф! — произнес тот после секундной паузы. — Ну, здравствуй.
— Тут твои ребята на меня наехали, Шекспир, — сразу перешел Граф к делу без всяких проволочек и экивоков.
— Они не наехали, Граф, — отмел оппонент подобное высказывание. — Я просто просил их встретиться с тобой и решить одну проблемку. Ты не можешь быть на меня в обиде, Граф. Согласись, что я никогда не совал нос в твои дела. А ты влез на мой огород без всякого разрешения.
— Что значит на твой огород?
— Ты ведь ищешь Израильтянина, как мне доложили? Не так ли?
— Да, так.
— Оставь это, Граф. Израильтянин мой.
— Ты его купил, что ли? — Граф откровенно издевался над собеседником.
— Ты хочешь ссоры? Или открытой войны? — вскинулся Шекспир.
— Послушай, свояк, — Граф оставался бесстрастным, — если ты желаешь мирно урегулировать вопрос, то давай встретимся и все как следует обсудим, а подсылать ко мне своих шавок с угрозами не надо.
Услышав столь нелестный отзыв в свой адрес, Лист дернулся, как от звонкой пощечины. Но высказать что-нибудь в противовес или уж тем более ответить на оскорбление действием без особого на то приказа со стороны босса он не решился.
— Я тебе не Кабеш, Граф, — откликнулся на том конце провода Шекспир. — У меня на пути становиться весьма опасно для жизни.
— Я знаю, — спокойно ответствовал Граф. — Потому и не валю сразу твоих архаровцев, а предлагаю встретиться.
Надо признать, что беседу Граф вел весьма деликатно и интеллигентно. Любой другой на месте Шекспира принял бы его предложение и не стал лезть в бутылку, но какое решение принял занятой вор в законе, осталось загадкой и для меня, и для самого Графа. Шекспир просто повесил трубку. То есть отключил связь, не прощаясь.
Граф слегка скрипнул зубами и убрал мобильник в карман.
— Мы можем проехать, Лист? — осведомился он. — Или расчехлять «стволы»?
