— И как же теперь у Ани будет складываться жизнь? — спросила я. — Отца ее вчера убили, верно ведь? А если ей грозит опасность, то ей нельзя продолжать работать на прежнем месте.
— А то! — немедленно согласилась со мной Маша. — Ну ничего, не пропадем. Найду работу и себе и Ане, прокормимся как-нибудь.
— А себе-то зачем?
— Так у нас после взрыва давешнего на учет закрылась администрация, — пояснила Маша. — Опять же — реконструкция. А нас — на улицу.
— Яснее ясного, — кивнула я. — Ну что же, с работой разобрались, хотя и не совсем. А где находится Аня? Что она сейчас делает?
— Я ж говорю — боится она, — твердила мне Маша. — Спрятала я ее.
— Место-то хоть надежное? — спросила я без особого энтузиазма.
— А как же! — гордо ответила Маша. — В погребе у меня сидит.
Я скривила губы. Мне не нравилась ни Маша, ни то, что она говорила, ни то, как она говорила, ни ее действия по отношению к Ане.
— Творило кирпичами завалила, никто не найдет, — уверенно продолжала Маша.
— И долго она там сидит?
— Долго, — озабоченно отозвалась девушка. — А ей долго нельзя. Там сыро, а она больная. Вот я к тебе и пришла со своей бедой.
Я вздохнула.
— Знаешь что, Маша, — начала я, тщательно подбирая такие слова, чтобы девушка поняла, но не обиделась на мой отказ, — я…
Но тут вмешалась тетя.
— Женя, я очень прошу тебя помочь, — с мольбой в голосе проговорила тетя Мила. — Я помню Аню с малых лет, и то, что она сейчас в погребе… С этим надо как-то разобраться. Смерть Вани Головатова, теперь эта история со взрывом… Все это ужасно.
— Ну что ж, — обреченно вздохнула я, — тогда поехали. Где твой погреб?
Я надеялась, что Аня Головатова сможет объяснить мне ситуацию более внятно, нежели ее недоразвитая, но верная подруга.
Однако первую половину дня я продолжала оставаться в неизвестности.
Расспрашивать Машу — гиблое дело. Я еще раз смогла в этом убедиться, пока ехала с ней на машине к дому Шихиных — ее родителей.
— Так почему Аня убежала от отца? — допытывалась я. — Ее что — обижали?
Маша лишь пожимала плечами и говорила что-то невнятное насчет судьбы, и особо упирала на то, что жизнь у всех разная.
Очень информативно, ничего не скажешь. Я также не смогла из нее выжать и крупицы информации насчет Паши Головатова, которого видела в ресторане.
— Брательник у нее крутой, — с уважительной опаской поведала мне Маша. — Очень у них все непросто, оттого и ушла она навсегда.
Шихины жили на краю города в одноэтажной развалюхе с треснувшим каменным фасадом и дощатыми стенами. Дом замыкал собой уползавшую на гору улочку, справа пространство было словно обрезано оврагом, тянувшимся перпендикулярно реке, слева — небольшим осиновым леском. Впереди возвышалась гора из песчаника, далеко позади едва виднелись городские девятиэтажки.
