Поужинав, Челидзе некоторое время в задумчивости посидел за столом, потом посмотрел на часы и, встав из-за стола, медленным шагом направился из ресторана. В дверях ресторана ему навстречу вырулил наш главный тренер.
Николай Иванович был явно навеселе. Его круглая физиономия еще больше обрюзгла, губа отвисла, а редкие волосы на голове лоснились от пота.
— А-ле-ек Амвр-росич! — Он остановил Челидзе, дернув того за рукав. — Пошли…. В-выпьем, что ли?
Челидзе сразу же засмущался и стал оглядываться по сторонам. Я, разумеется, ничем не показывала интерес к происходящему и наблюдала за сценой лишь украдкой, перебрасываясь словами с Андреем.
Челидзе тем временем что-то тихо заговорил на ухо главному тренеру. Этого, разумеется, я слышать не могла.
— Это можно, это можно! — громко согласился с ним тренер. — П-пошли!
И они уже вместе направились к лифту. Это означало, что и нам с Андреем было пора сниматься с места. Я проследила за парочкой и убедилась, что они прошли в номер Челидзе. А это означало, что я могла подслушать их разговор — стены в отеле хорошо пропускали звук.
— Вот ты мне скажи, Олег Амвросич, — начал Стаканыч. — Почему мне не доверяют работу по трансферам?
— Почему не доверяют? — возразил Челидзе.
— Не доверяют! — произнес тренер с пьяным отчаянием в голосе. — Вот зачем, например, купили игрока… этого… Муквункву… или как его там… Тыкву эту африканскую, короче, зачем купили? Вот ты мне скажи! Я его просил? Не просил я этого игрока! Не про-сил! А его купили зачем-то… Деньги, что ли, моете, а? Я вот тебя спрашиваю, ты коммерческий директор!
— Николай Иваныч, это к Савельеву все вопросы, — пробовал возразить Челидзе.
— Ты меня туда не посылай. Я и сам могу послать, знаешь куда… — вдруг повысил голос тренер.
Челидзе промолчал, а я услышала звон стаканов.
— Савельев ни хрена ничего не говорит, — продолжил Стаканыч, — у него, видите ли, своя голова на плечах. А я тебе так скажу — тараканы у него в голове. Вот так! А ты что в клубе делаешь? Ты разве за трансферы не отвечаешь? Отвечаешь! Отвечаешь!
Главный тренер все больше напирал на коммерческого директора.
— Но, Николай Иванович, основные решения принимает Савельев, — пытался оправдываться Челидзе. — Если он скажет, что нападающего, например, продаем, я ничего не могу сказать…
— Какого нападающего? — вдруг с угрозой в голосе произнес тренер. — Ромку Гладышева? Р-ромку не отдам! Так и знайте — не отдам! Кого я тренировать буду? Тыкву-мыкву с пальмы? Пляжника-бабника этого из Бразилии? А ты знаешь, когда мы с «Барселоной» играли, у меня в составе только русские парни были! Только русские! И мы их сделали! Ну, почти… сделали. В Москве нам гол не засчитали чистый! А в Испании забили из вне игры — и ничего, прошло все. А меня оштрафовали за то, что я судилу этого, чеха гребаного, педиком обозвал. И еще шестьдесят восьмой год ему припомнил. А все почему? А потому, что нас в Европе не уважают. За людей не считают.
