— Спокойнее, это же хорошо, — улыбнулась я.
— Чего же тут хорошего? — не понял Кравцов.
Не объясняя, я отвела Кравцова в его кабинет и закрыла за собой дверь.
— Может, все-таки объяснитесь, — мрачно пробубнил Кравцов, следя, как я проверяю кабинет на предмет «жучков».
— Чисто вроде бы, — буркнула я, включила музыкальный центр и сделала музыку погромче, затем, приблизившись к Кравцову почти вплотную, тихо заговорила:
— Вы разве не поняли, он хочет денег. Мы дадим ему денег. Он придет за ними, а там буду я.
— Вы его хватаете, он во всем сознается, и все живут долго и счастливо, — продолжил он за меня.
— Все, кроме вымогателя, живут долго и счастливо, — поправила я его. — Вымогатель отправляется в тюрьму.
— Вы справитесь в одиночку? — поинтересовался Кравцов таким же недоверчивым тоном.
— Ну, стопроцентной гарантии я вам не дам, но, повторюсь, у меня проколов еще не было, — гнула я свою линию.
— Все, убедили, — сдался Кравцов, — как будем действовать?
— Сначала я выясню, как этот урод проник в охраняемое здание, — заявила я, выключая центр, — если он, конечно, не один из тех, кто имеет право здесь находиться.
До конца обеда еще оставалось десять минут. Кравцов позвонил охране и велел перекрыть до его распоряжения вход в здание. Затем мы втроем — я, Кравцов и секретарша — прошлись по управлению сверху донизу, выясняя, кто уже находился на рабочих местах. Секретарша записывала фамилии и должности в блокнотик. Всего набралось двадцать четыре человека, в основном старейшие работники комбината, с которыми Кравцов начинал свое дело. Некоторые были его родственниками. Например, розовощекий программист Кудасов, весь обед просидевший за компьютером, оказался родным племянником Аркадия Никифоровича. Спустившись к охранникам, Кравцов дал команду разблокировать двери, и вернувшиеся с обеда люди наконец смогли попасть на свои рабочие места.
Потом мы просмотрели запись с камеры наблюдения в вестибюле. Я отметила, кто когда выходил и возвращался. Позже я собиралась сопоставить эту информацию с показаниями людей, а пока решила проверить второй вариант. Что, если преступник проник извне? Вместе с директором и начальником службы безопасности я уже осматривала здание снаружи и внутри и знала, что в него не так-то просто попасть, минуя главный вход с вертушкой. Подвальные окошки для утепления заложили кирпичом, оставив небольшие отверстия для вентиляции, в которые и кошка не пролезет.
Окна всего первого этажа забраны решетками. На второй не залезешь без того, чтобы тебя не заметили из цеха и с территории. Деревьев вокруг здания нет, лишь кустарник да заросли кленовых побегов с северной стороны. Выход на крышу изнутри закрыт на амбарный замок. Не давало покоя пятнышко на конверте. «Где в заводоуправлении можно вляпаться в машинное масло?» — ломала я голову. И вдруг пришло озарение. В подвале насос подкачки пожарохозяйственной воды. Немедленно я спустилась в подвал. Единственная лампочка в подвальном помещении горела как раз над насосом. Все остальное поглотила тьма, пронзенная лишь тонким лучиком света из вентиляционного отверстия. Мой взгляд скользнул по оборудованию. Двигатель покрыт толстым слоем пыли, как и насос. Лишь на кнопках видны чистые участки, отполированные пальцами людей, да манометр протерт. Следов масла не было.
