– Магический шоппинг, – прошептал Вассуп на ухо Ях-райту. – У нее на службе, наверное, половина всех гвардейцев.
– Потрясающе! – выдохнул Яхрайт. – И все остальные смогут беспрепятственно заниматься шоппингом.
– Совершенно беспрепятственно!
В облике пожилого беса, ведущего за руку пентюшонка лет шести, две пассажные крысы встали в очередь.
– Выходим на охоту на львов, – пропел Вассуп радостным голосом. Охранник оглянулся на него через плечо. – Выходим на охоту на львов.
– Заткнись! – прошипел Яхрайт. – Майно не следовало отдавать Раттиле карточку этого беса. У него с головой не в порядке!
– Ты что, меня не любишь? – спросил Вассуп с отчаянием в голосе.
Терпение Яхрайта было переполнено. Он за ухо потащил Вассупа к ближайшей палатке.
– Смени карточку! Сейчас же! На любую!
Вассуп вытащил свою пачку и выбрал первую попавшуюся. Ткань, скрывавшая их, вздулась, когда он из небольшого беса превратился в громадную горгулью.
– Превосходно, – процедил он сквозь стиснутые зубы. – Да, так я себя чувствую надежнее.
– Пошли, – фыркнул Яхрайт, схватил его за руку и потащил за строем гвардейцев, исчезнувших в толпе.
– Универмаг Венделла? – спросила Маша, листая индекс в конце атласа, повиснув над головами сосредоточенных гвардейцев.
Меня уже довольно-таки утомило наше предприятие, однако не хотелось демонстрировать недостаток доверия к своим спутникам.
– Ну-с, скажите-ка мне, – сказал я, обращаясь к ближайшему флиббериту, худощавому молодому человеку, который скрывался в своем громоздком мундире, как в футляре. – Почему вы решили вступить в Охрану Пассажа?
– Мой отец служил в ней, сэр! – громким голосом отрапортовал молодой гвардеец. – И отец моего отца. И отец…
– Понятно, понятно, – прервал его я, пока он не зашел слишком далеко в своей генеалогии.
– Да, давайте попытаемся здесь, – предложила Маша, опускаясь на уровень глаз.
– Эй, леди, – проскрипел глухой голос. – Ответьте-ка, пошалуйста, на нешколько вопрошов.
Маша почти не удостоила взглядом протискивавшуюся к ней сквозь толпу покупателей громадную горгулью с пюпитром в руках.
– Спасибо, не сейчас.
– Хор-рош-шо. Токда восьмите, пошалуйста, этот опрошник и оштавьте его в любом месште, когда шакончите отвешать на него.
Тяжелый кулачище протянул ей листок с пергаментом, заполненным мелким шрифтом.
– Конечно, – рассеянно согласилась Маша, свернула бумагу и сунула ее за корсаж.
– А как на щ-щет ваш, шэр? – обратилась ко мне горгулья. – У ваш есть минутка?
