Впрочем, я не об этом, — опомнился он. — Мне пришлось принимать роды у соседей, через два дома живут. Молодая женщина работала на молкомбинате на конвейере, на линии, запаковывающей сливочное масло. Я не знал, чего ждать от этих родов, потому что она не наблюдалась у гинеколога, УЗИ не делали. Я видел, что если сейчас даже «Скорая» приедет, то родит она в машине. То есть практически роды уже начались и были скоротечными. У меня была практика, связанная с акушерством, и я решил, что справлюсь с ситуацией, тем более что в доме была мать роженицы. Двух человек вполне достаточно для того, чтобы помочь женщине родить. Вначале все шло нормально. Но затем ребенок застрял, и, что бы мы ни делали, у нас ничего не получалось. Мне пришлось сделать кесарево. У меня, знаете, как у всякого запасливого врача, на крайний случай есть пара ампул с морфином… Может быть, вы меня найдете уж слишком предусмотрительным, но, как показала жизнь, наркотик под рукой — вещь совсем не лишняя, и поверьте, у меня уже были ситуации, когда приходилось выключать человека, чтобы он не сошел с ума от боли.
Я стояла и внимательно слушала, боясь пропустить хоть слово.
— Когда я достал ребенка, то, честно говоря, мне захотелось его тут же прикончить. Извините.
Я видела, что доктор волновался.
— Его надо было… — он помахал в воздухе рукой, подыскивая нужное слово, — он не должен был жить на этой земле. Когда бабка увидела внука, она упала в обморок. Хорошо, подъехала «Скорая», я вместе с другим врачом смог спасти матери жизнь. Была большая кровопотеря. Ребенок умер, не прожив и двадцати минут. Он был просто не способен жить.
— Так что же случилось?
— Знаете…
Стеклов снял очки и посмотрел на меня невооруженным взглядом.
— Воздействие малых доз радиации на организм человека до конца не изучено. Есть даже мнение, что небольшим повышением можно лечить некоторые заболевания. Но точно установлено, что радиация вызывает сильные мутации. Я знал, что эта женщина работала на молкомбинате, и существо, которое она произвела на свет, вряд ли можно назвать человеком. Как такового лица у младенца не было, а его сердце было вынесено за пределы телесной оболочки и… — Он попытался подобрать слова, потом махнул рукой и сказал прямо: — Урод, в общем. После этих родов я больше десяти дней не оперировал. Вы знаете, выбивает из колеи, хотя вроде бы профессионал и можешь все объяснить с научной точки зрения. Вот после этого случая я и посоветовал Лене проверить, что там, на этом комбинате.
