Оставшееся до занятий время народ развлекался как мог — кто-то бродил между березок, другие занялись настольными играми, некоторые, обалдев от обилия не отравленного городом воздуха, отдыхали в креслах и на диване.
Даже на Жаннетту, которая поначалу бродила из угла в угол, хмурилась и поглядывала на меня волком, постепенно снизошло умиротворение. Окончательно она успокоилась после того, как я, перекинувшись с ней парой стандартных фраз о погоде да о природе, между делом упомянула, что уже бывала в «Березовой роще».
— То-то я гляжу, что ты чувствуешь себя тут как дома, — с облегчением, как мне показалось, прокомментировала она мое признание, а через минуту уже играла в теннис.
К двенадцати бильярдный и теннисный столы были сдвинуты к стене, магнитофон установлен на заранее отведенном ему месте, а девушки нехотя начали переоблачаться в танцевальные костюмы. Отовсюду слышались стенания и пожелания отменить на сегодня занятия вообще.
На этот раз переодеваться пришлось в одном помещении и уж тут я глядела в оба. Конечно, крутить головой во все стороны я не могла, но глаза косила так, что, казалось, они вот-вот выскочат. Если кто обратил на это внимание, вероятно, подумал, что меня больше ничто в жизни так сильно не интересует, как их голые ляжки и прочие части тела. Но, кажется, обошлось, и то, как я вращала глазами, осталось незамеченным.
К тому же скоро мои любознательные глаза остановились на одном месте — на предплечье Сюзанны, которая переодевалась рядом со мной. Я увидела настоящее произведение искусства: очертания двух тел, которые сплетались и расплетались, и непонятно было, где кончается одно и начинается другое.
Я засмотрелась на искусно выписанную картину и даже скрывать не стала, что она мне понравилась.
— Прикольно, да? — улыбнулась Сюзанна.
— Ну… можно и так сказать: прикольно. Это где ж ты такого мастера нашла?
— В постели, — Сюзи до слез расхохоталась собственной шутке. — Думаешь, это тату? Черта с два! Это мой дружок боди-артом занимается, а я у него заместо натурщицы. Смыть не успела, разрисовал меня, пока я завтракала.
— Талантливый у тебя дружок, — сказала я, а сама подумала, что жалко такую красоту смывать.
Я переоделась, вышла. Петрушкова видно не было, еще минут пятнадцать назад в окне мелькнула его круглая голова, и больше он в поле зрения не появлялся.
— Я вас, голубушки, предупреждал, — злорадно высказался свеженький как огурчик Паша и включил магнитофон.
