А еще я привыкла никому до конца не доверять, даже Грому. Тем более я не доверяла Гоше. В ближайший же час я собиралась уточнить, не наколол ли меня этот очаровательный симпатяга с «Березовой рощей».
Но Гоша мне нравился. Поэтому я предложила:
— Если хочешь, заедем ко мне. Только перекусить надо что-нибудь купить, а то я, как переехала, продуктами еще запастись не удосужилась.
— Очень хочу, — обрадовался Гоша. — А мне самому неловко было напрашиваться, боялся: подумаешь еще, что из-за «Рощи». А продукты сейчас по пути закупим, скажи только, чего тебе…
Дверь «Радуги» приоткрылась, в ярко освещенном проеме мелькнула худенькая длинноногая фигурка.
— Да ты сам что-нибудь выбери, — перебила я мягко, не отрывая взгляда от скрюченной на ветру фигурки, спешащей к «пятерке». — Полностью полагаюсь на твой вкус. Кстати, через дорогу неплохой магазинчик и заезжать никуда не нужно.
— Понял, моя королева! — Гоша наклонился к «бардачку» за бумажником, между делом чмокнув меня в щеку. — Я мигом, никуда не уходи.
Едва дверца за ним захлопнулась, я вынула наушники. В «пятерке» происходил оживленный и очень занимательный диалог. Первая же фраза, вернее, ее обрывок, заставил меня присвистнуть от неожиданности.
— …мне эта Парамонова, — раздраженно говорила Жаннетта. — Слишком уж любознательная. И «бабок» у нее, между прочим, завались, сама видела, когда она вчера в кафе расплачивалась.
— Поглядим, — коротко отреагировал на эти жалобы Виктор. — Домой?
— Да, устала, как черт.
Вот тебе хороший урок, — подумалось мне с горечью, — сроки, конечно, поджимают, но не дело, когда второпях мелкие, но заметные окружающим оплошности допускать начинаешь. Но какое этой девчонке дело до моих финансовых возможностей и чрезмерной любознательности?
«Пятерка» медленно съехала на дорогу, я на всякий случай пригнулась, хотя заметить меня едва ли было возможно.
Разговор между тем принял не менее интересное направление — странная парочка обсуждала предстоящую поездку, неожиданно свалившуюся на их головы, и сопряженные с этим трудности.
— Я ведь завтра со своим Зайчонком встретиться должна была, — «Зайчонок» в устах Жаннетты прозвучал скорее презрительно, чем ласково, так что я совершенно была сбита с толку. — Какого черта!
— Не кипятись, время терпит. Утром позвонишь, скажешь, что увидитесь послезавтра. Днем раньше, днем позже… Он от нас уже никуда не денется. Денек обождет, больше любить будет.
Жаннетта фыркнула:
— Много ты понимашь в любви! Подбрось деньжат лучше, чем жизни учить, а то я поиздержалась малость.
