— Андрей Леонидович, он же сегодня уезжает!
— Кто, Корсаков? И куда?
— В Москву.
— Так, да? Ну что ж… пусть уезжает. Я думаю, что его стоит проводить.
Как обычно, Гром вкладывал в свои слова особый, только ему и работникам нашего отдела понятный смысл. «Проводить».
— Я и так собиралась его провожать, — сказала я и, коротко попрощавшись, положила трубку.
Что-то не давало мне покоя. Наверное, профессиональная интуиция. По всей видимости, именно она бормотала, что разгадка этого дела находится где-то поблизости. Нет, я никогда не верила в счастливые озарения. Некоторые мои коллеги из Особого отдела полушутя-полусерьезно говорили, что все-таки существует нечто инстинктивное, что подталкивает к верному решению человека, достаточно искушенного в нашей профессии.
Время отмотало очередные бессонные сутки. В десять часов утра я встала с кровати, на которой так и не смогла сомкнуть глаз и, наскоро перекусив, поехала в «Каллисто». Да-да. Именно туда.
Но перед тем, как отправиться в модельное агентство с его рестораном, я просмотрела информацию, сброшенную по электронной почте Громом. В принципе ничего особо интересного я там не увидела — обычное досье. Помимо всего прочего в нем значилось, что Корсаков Владимир Андреевич является отставным капитаном армейского спецназа и что он принимал участие в первой чеченской войне. У Лозовского работает с 1996 года. Место и время рождения — 19 октября 1966 года, село Багаевка Тарасовской области.
И два «не» — не женат, не судим.
После этого я получила доступ к базе данных МВД по области и выудила оттуда архивный файл по Роману Иванову. Судя по всему, файл оформили задним числом, потому что в то время, когда Иванов был в поле зрения правоохранительных органов, компьютеров и особенно обширных баз данных по гражданам у милиции еще не было.
Приведенная в файле информация не привлекла особого внимания, лишь подтвердила рассказанное Корсаковым. Зато фотография Иванова внимание привлекла.
Это был ничем не примечательный молодой человек. На фотографии ему было лет восемнадцать-двадцать. Темноволосый, в меру симпатичный, с немного оттопыренными ушами и с чуть раскосыми глазами. Все-таки здесь, в Поволжье, азиатская кровь сильно разбавила славянскую. Но в общем — ничего особенного.
Ничего — помимо того, что, рассматривая фотографию, я перенесла доступный и знакомый всем эффект «дежа вю», то есть у меня возникло ощущение, что где-то мне уже попадались эти миндалевидные глаза с задумчивым взглядом из-под выпуклого лба.
