— Вопросы?
— Только один, — cказала я. — Волк знает, что за ним идет охота. Почему он не скроется? Почему не откажется от поездки в Казахстан и не ляжет пока на дно?
— Я сам об этом думал, Багира, — признался Гром, — не знаю, если честно. Или для него поездка так важна, или он просто слишком уверен в своей неуязвимости.
— А может быть, и то и другое, — вставила я.
— Да. Волк слишком жесток, прямолинеен, неосторожен, — сказал Гром, — после того, как нашу разведгруппу расформировали, он, наверное, привык воевать со слабыми. На том и погорит, — закончил Гром.
Я промолчала.
— Больше нет вопросов? — снова спросил Андрей Леонидович.
— Нет.
— Тогда отбой… Да, вот еще что. Поздравляю тебя, Багира, с первым появлением на экранах телевизоров, — с неопределенной интонацией произнес Гром.
О черт, значит, он все-таки смотрел эту идиотскую передачу!..
Я молчала. А что мне говорить-то?
— Ладно, — устало произнес Гром, — если бы у меня была достойная замена и если бы ты не была по легенде журналисткой, что несколько оправдывает твое попадание в кадр… Если бы не все это, я бы тебя просто снял с задания. Ты поняла?
Я кивнула, потом спохватилась и сказала в микрофончик радиоприемника:
— Да.
— Вот теперь отбой, — произнес Гром, — самолет прилетает завтра в половине двенадцатого ночи. Не забудь. Отбой.
— Отбой, — сказала я, и тотчас голос в наушниках пропал, и смолк треск.
Я приняла душ и легла спать.
* * *
Проснулась я на следующее утро в семь часов утра. Включила телевизор — местный канал — и принялась делать утреннюю зарядку.
Я заканчивала уже комплекс упражнений, когда на канале Петропавловского телевидения началась программа новостей. Снова появилась на экране та самая студия с тем же самым ведущим.
Ведущий нахмурился, как и вчера, и страшным голосом, будто пересказывал фильм ужасов, начал вещать о вреде наркомании.
«Елки-палки, — пронеслось у меня в голове — да они свихнулись тут все на этих чертовых наркотиках…»
Я подумала, что это — всего лишь повтор вчерашней передачи и хотела было уже выключить телевизор, как в мое сознание вдруг вклинился другой голос:
— Сегодня мы успели снять кадры нового случая смерти от наркотиков…
Опять на экране появился Колхозный рынок, но уже утренний — освещение было другое и народу не так много — сразу видно, рано-рано утром снимали.
Голос за кадром рассказывал всякие ужасы о наркотических веществах, и телевизор показал мне тот самый сарай, куда завлек меня вчерашний паренек.
