— Как я уже сказал, меня в последнее время словно преследует злой рок. Причем беды на меня валятся буквально со всех сторон. Разумеется, самые болезненные проблемы происходят в бизнесе. Моя фирма постоянно терпит убытки, один крупнее другого. Выгодные контракты пролетают мимо. Банки, с которыми мы сотрудничаем уже столько лет, вдруг повышают проценты за предоставленные кредиты. Отношения с партнерами и клиентами портятся на глазах. Люди, которых я знаю не первый год, ни с того ни с сего начинают смотреть на меня чуть ли не как на врага. На прошлой неделе сорвалась сделка, которая просто никак не могла сорваться. Мы потеряли на этом огромные деньги. Говоря прямо, дело идет к банкротству. И у меня такое ощущение, что наши постоянные партнеры знают об этом и опасаются сотрудничать с нами. Открытым текстом мне этого пока не говорят, но это чувствуется по той настороженности, с которой они контактируют с нами.
— Я так понимаю, Владимир Антонович, — произнесла внимательно слушавшая его Маргарита, — что объективных причин ваших неприятностей вы не находите?
— Вот именно! — Козаков аж хлопнул ладонью по подлокотнику кресла. — Нет никаких видимых объективных причин. Все это пахнет мистикой. А тут еще и другие проблемы.
Козаков умолк, а Лидия Сергеевна чуть слышно всхлипнула.
— Теперь уже поздно распускать нюни! — с неприязнью обратился к жене Владимир Антонович. — Надо было раньше думать.
Лидия Сергеевна всхлипнула еще громче.
— В чем дело? — вмешалась Маргарита.
— Дело довольно щекотливое, — ответил Владимир Антонович уже не так оживленно, — даже не знаю, стоит ли говорить вам…
— Думаю, стоит, — решительно сказала я.
— Хорошо, я расскажу вам, но обещайте мне, что разговор останется между нами.
— Это мы вам гарантируем, — твердо произнесла Маргарита.
— Видите ли, Маргарита… э-э-э… не знаю вашего отчества.
— Анатольевна, — подсказала Маргарита.
— Так вот, Маргарита Анатольевна, — продолжал Козаков, — здесь уже пахнет не только банкротством, но и уголовщиной.
Снова раздалось громкое всхлипывание. Владимир Антонович раздраженно взглянул на Лидию Сергеевну.
— В чем дело? — спокойно и доброжелательно повторила свой вопрос Маргарита.
— Когда-то, — начал Козаков, — у меня была знакомая, близкая знакомая.
— Очень даже близкая, — прошипела со своего места его супруга.
— Это было давно! — взвился Козаков, словно только и ждал удобного случая, чтобы сорваться. — Ты прекрасно знаешь, что между нами давно уже ничего нет.
