— К нам обратился гражданин Заворожный, — заявил все тот же тип у окна. — Он заявил, что вы устраиваете ему диверсии, — добавил мент. — На первый раз мы решили не приглашать вас в отделение, тем не менее официально предупреждаем: если вы не будете держаться подальше от гражданина Заворожного, мы вынуждены будем принять строгие меры.
«Да, весело», — машинально подумала я, а Маргарита спросила мирно:
— А в чем конкретно нас обвиняет господин Заворожный?
— Он не делал официального заявления, поэтому и встреча наша происходит в вашей квартире, — поспешил пояснить мент. И наконец ответил на заданный Риткой вопрос: — Прежде всего, в шарлатанстве. Он говорит, что вы, девушки, навели о нем справки, которые выдали за астрологический прогноз. Когда же он вам не поверил, вы попытались поджечь его дом.
— За такое сажать надо, — вклинился один из сидевших на диване, совсем молодой парнишка с пушистыми светлыми волосами и пышными усами, явно лелеемыми им.
— Сажать мы пока никого не будем, — приструнил его седовласый. — Но предупредить обязаны. Далее, после визита одной из вас, если не ошибаюсь, Лилии Николаевны, в ночной клуб «Монстера» Геннадий Владимирович обнаружил, что там разбился ящик с дорогими французскими винами. Он связывает это с вашим, госпожа Ровенская, посещением, — добавил он, вперившись в меня колючим взглядом.
— Вот как? — протянула я ехидно, невзирая на предупреждающий взгляд Маргариты. — И он, конечно, может это доказать?
— Если бы речь шла о доказательствах, мы бы с вами тут не беседовали, — хмуро ответил седой.
— Товарищи, извините, но это просто недоразумение, — вклинилась Маргарита, грустно глядя на них. — Я и в самом деле астролог, но не шарлатанка и вовсе не старалась подстраивать гадости Геннадию Владимировичу, — проникновенно вещала она, сияя искренними темными глазами. — Он сам обратился к нам за помощью, но внезапно решил, что совершил ошибку. Почему он обвиняет нас в своих затруднениях, я не знаю. Мы лишь хотели помочь господину Заворожному по мере своих сил, но раз уж он в нашей помощи не нуждается… — В Риткином голосе прозвучали едва различимые гневные нотки.
Но менты не успокаивались. Они (точнее, их главный) доставали нас своими вопросами и нуднейшими нотациями еще часа полтора. У меня уже живот подводило от голода, Ритка с тоской смотрела на свой еле слышно жужжащий компьютер, а эти гады не уходили. Они морочили нам голову, чтобы не сказать более грубо, очень долго. Допытывались, где мы были в тот или иной момент жизни, кто может это доказать, зачем я явилась в «Монстеру», почему Ритка оказалась около дома Заворожного, когда его чуть не сожгли. Маргаритины искренние объяснения ни к чему не привели.
