— Ты че, Заяц? Физкультурой перезанимался? — не могла прийти в себя потрясенная Надя.
— Я вообще-то освобожденный на две недели, после ОРЗ, — солидно напомнил ей Алик.
— Ну… Тогда у тебя, должно быть, осложнение после болезни, а, Зайцев?
— Ты, Надежда, зря шутишь, потому что я серьезно, — по-прежнему с большим достоинством ответил ей Алик.
— Зайчик, а это не ты, случаем, про «птичку певчую» писал? — не выдержала Настя Клюева. — Так красиво! Я Наде сразу сказала — прямо Лермонтов!
— Про птичку-то… — смущенно, но очень довольно улыбнулся Зайцев. — Про птичку — я…
— Ты? — всплеснула руками Власова. — Какой кошмар!
— А это тоже ты? — Муська сунула ему в руки листок со стихами, в которых ее глаза сравнивались с двумя прудами, а зрачки — с «игручими рыбками».
— Не-е-е, — покачал головой Алик. — Про рыбок — это Игорек Одинцов! Мне тоже понравилось! Нестандартное сравнение! Здорово, да?
Тут уж не выдержала и Дробышева, которая с момента объявления начала военных действий с Надей держалась от нее на почтительном расстоянии.
— А это чья работа? — Она протянула Зайцеву свою «кувшинку надводную».
Зайцев, впервые почувствовавший значительность собственной персоны, честно и правдиво давал показания:
— А это сочинение Павлика Румянцева. Тоже, на мой взгляд, неплохо получилось!
— Да вы что, с ума все посходили? — выразила всеобщее мнение Надя.
— Странно ты рассуждаешь, Надежда! — возмутился Зайцев. — Тебе стихи пишут, на свидание приглашают, а ты делаешь почему-то совершенно неверный вывод, хотя решение этой задачи лежит на поверхности!
— На поверхности, значит! — презрительно сузила глаза Власова. — Может, скажешь, что ты в меня влюбился, а, Зайчик?
— Надя, ну это же аксиома, которая не требует доказательств! — развел руками Алик.
— Да ну! — окончательно растерялась Власова, но быстро собралась с мыслями и с издевкой предложила малиновоухому однокласснику: — Слышь, Заяц, а как насчет того, чтобы поцеловаться, коли у тебя любовь? Давай поцелуемся!
— Насколько я знаю, это лучше делать один на один, — несколько поколебавшись, но по-прежнему очень твердо ответил ей Зайцев.
— До чего же ты расчетливый, Алик, — процедила Надя. — А как же бьющие через край чувства? А если мне, например, никак не сдержаться?
Бедный Зайцев уже прикидывал, что сейчас начнется в коридоре, если он согласится прилюдно целоваться с Власовой, но шокировать школьную общественность ему не пришлось.
— А пошел-ка ты, Заяц, подальше… вместе со своими птичками! — бросила ему Надя в стиле Сеймура Исмаилова, подхватила под руку Муську Чернову, и они быстро пошли в сторону столовой.
