Ангел в аду | страница 41



Франческа Холли Дюваль родилась через семь месяцев, и еще больше скрепила их любовь. Он был безумно счастлив, в Голливуде его карьера пошла в гору, его молодая прекрасная жена, избегавшая общества, была вполне счастлива, оставаясь дома и заботясь об их малышке-дочери.

Потом вспомнился последний день. Он невольно вздрогнул. Как обычно, они провели воскресенье в постели, играя с их смеющейся годовалой малышкой, и нежно уложили ее в кроватку, когда она окончательно заснула. Они занимались любовью, и Бланш обещала, что никогда, никогда не уйдет от него. Он поклялся ей в том тоже, потому что просто не мог без нее жить. Потом она спросила, сможет ли проехаться немного на новой машине. Ей нужно было съездить в магазин за молоком для малышки. Он поцеловал ее и отдал ключи. Бланш сказала, что любит его, и что он должен стоять на том же месте, пока она не вернется. Когда через час раздался телефонный звонок, Бланш уже была в морге. Его встретил полицейский и объяснил, что его жена безмятежно ждала, когда загорится зеленый свет, как вдруг сзади в ее машину врезался другой автомобиль. Она умерла от перелома шеи сразу и без мучений. Затем полицейский попросил опознать жену – это принесло ему еще большую боль, потому что она даже в смерти абсолютно не изменилась. В эту ночь он напился до беспамятства. Он продолжал пить на протяжении следующих двух месяцев, отказываясь верить, что она не вернется. Франческу стала воспитывать няня, и Дюваль старался видеть ее как можно реже – она была только жестоким напоминанием о его трагической любви, но не была его любовью.

Когда Франческе, или Фрэнки, как она называла себя, исполнилось десять лет, они разъехались. Даниэль покупал один большой дом за другим, но нигде не мог найти успокоения. Хотя вещи и фотографии Бланш были запрятаны в чемоданы, ее образ неотступно преследовал его.

Франческа не помнила мать, а Даниэль никогда не говорил о ней с дочерью. Иногда его мучила совесть, что он вытеснил из их жизни образ Бланш, ведь Фрэнки даже не имела понятия, как красива была ее мать. Иначе она бы сразу уловила поразительное сходство Бланш и ее подруги. Чувство вины опять остро пронзило его. Он так эгоистично отвергает свою дочь. Даниэль вспомнил день, когда она пришла к нему за разрешением, пройти прослушивание в его старой школе драмы. И тогда, впервые после смерти Бланш, в нем проснулось чувство отцовской гордости. Когда Фрэнки была принята, он открыл бутылку шампанского, и, наконец, впервые увидел свою дочь по-настоящему. Она стала прекрасной женщиной – нежная, тонкая красота матери превратилась в темную, поразительную искристую оживленность дочери.