Бойцы попадали спать вповалку. Иван встал у амбразуры, чутко вслушиваясь в ночь, вглядываясь в темноту, пытаясь понять, почему над лесом нависла тишина.
- Тихо-то как… - прошептал за спиной Старун. - Молчат немцы. К чему бы это, а?
Иван пожал плечами - он и сам не знал этого.
- Может, разведать, что к чему, товарищ командир?
- Хорошо, Старун, действуйте.
Старшина тихонько позвал:
- Ильин, Васюков, за мной!
Послышался шорох - это бойцы поднимались с пола. Потом потянуло сквозняком - открыли двери бункера.
Разведчики вскоре вернулись. С ними пришел незнакомый Ивану командир. В бледном свете, лившемся из амбразуры, он увидел, что прибывший в звании старшего политрука.
- Лейтенант, - сказал он, - вот приказ об отступлении. Отправьте бойцов в тыл, а вы остаетесь в моем распоряжении.
Жидков произнес:
- Разрешите посмотреть ваши документы, товарищ старший политрук.
Тот усмехнулся:
- Ну что же, я бы тоже попросил, хотя старшина Старун меня знает в лицо, - он достал из полевой сумки приказ, а из кармана гимнастерки - удостоверение.
Иван отошел к амбразуре, прочел приказ, изучил удостоверение и, возвращая документы, спросил:
- Как там, на границе, товарищ старший политрук?
- Неважно. Немцы прорвали оборону севернее нас. Граевский полк вынужден был отступить с большими потерями. Вас немцы просто обошли, однако с рассветом могут атаковать… Прикажите бойцам разгрузить машину, она в лесочке. Думаю, пятерых будет достаточно. А потом я объясню задачу.
Иван отправил к машине Старуна и пятерых бойцов. Вскоре они вернулись. У каждого на плечах был ящик, Старун нес бухту бикфордова шнура. Бойцы старались все делать бесшумно.
Жидков подозвал старшину, и политрук показал ему на карте, где группа должна встретиться с защитниками других ДОТов и подождать своих командиров. Не дожидаясь, пока бойцы углубятся в лес, он приступил к минированию ДОТа. Работал точно и споро, изредка отдавая краткие указания Ивану. Потом протянул бикфордов шнур до близких кустов, где можно было укрыться в воронке от бомбы, и поджег его. Через минуту в небо взметнулись, словно нехотя, куски бетона. Как эхо раздались взрывы справа и слева. От ДОТа, который Жидков защищал со своими бойцами шесть суток, осталась одна яма с глыбами бетона. У него сжалось сердце - ДОТ был им надежным убежищем все это время, он стал им домом.
- Ну вот, дело сделали, - сказал старший политрук, вставая и отряхивая с груди и колен комочки земли. - Вот и сделали, - в его голосе слышалась грусть, видимо, жалко был ему губить своими руками то, что сделано руками других. Но это было необходимо - в тылу врага эта прекрасная огневая точка с боеприпасами была бесполезна. И старший политрук, не колеблясь, выполнил приказ. - Теперь идем на восток, догоним своих бойцов и двинем на Волковыск, в Белостоке, наверное, немцы.
