Парни радостно закивали. Им понравилась их будущая «светелка», где и мебели-то - стол да два топчана, покрытые лоскутными одеялами, но как светло и уютно то ли от занавесок с веселенькими голубенькими цветочками, то ли от приветливости, с какой их встретили в Марфино.
День у Куприянова и Жидкова проходил в работе, вечера - в проверке тетрадей или на самодеятельных концертах, в которых принимали участие и учителя Марфинской школы. Впрочем, на сцене был Петр, а Иван сидел в зале и горделиво посматривал вокруг, когда Петру, отличному скрипачу, отбивая ладони, аплодировали колхозники.
Все складывалось у молодых учителей хорошо. В Петра было влюблено полдеревни, а Иван без конца составлял в уме фразу для Тоси с предложением приехать в Марфино и стать его женой. Но грянула финская война, и с уст людей не сходили новые слова: финны, линия Маннергейма. Возраст у Куприянова и Жидкова был призывной, но учителя в то время были освобождены от службы в армии. И вдруг - повестки. Оказалось, что по приказу министра обороны учителя такой льготы лишены. Анна Павловна возмущалась: «Что это такое? Кому взбрело в голову учителей в армию забирать да еще среди учебного года? Детей и так учить некому». Но сколько бы она ни сердилась, а в повестке четко сказано: «Явиться в…» - и потому учителям-призывникам марфинцы устроили великолепные проводы, столько слов хороших было сказано в их адрес, что Петр с Иваном лишь смущенно переглядывались.
Везло Ивану Жидкову на хороших людей. Сашка Громов, Тося Финогенова, Петр Куприянов… Иван стал нешуточно считать, что такое выпадает лишь счастливым людям. Вот и в полковой школе, куда его направили учиться, он подружился с Сашей Знаменским*. Новый товарищ тоже рос сиротой. Только воспитывали его не добрые люди, а уголовники - так уж судьба повернулась к Знаменскому, что попал он в шайку воров. Однажды Знаменский понял - не по пути ему с прежними дружками, однако, знал, они не дадут ему жить спокойно, потому зашагал в военкомат и попросился в армию. Война с финнами была в самом разгаре, и Знаменского без лишних проволочек переодели в солдатскую форму.
В полковой школе Иван встретился и с другим хорошим человеком, и эта встреча перевернула всю жизнь Ивана,, потому что человек этот - политрук - сказал однажды:
- Предлагаю вам, Жидков, поступить в военное училище, у вас, я считаю, есть все возможности стать командиром.
Обычная фраза, лестная для любого солдата, но не для Ивана Жидкова. Он, конечно, хотел остаться в армии после срочной службы, а поступить в военное училище - это вообще голубая мечта. Однако понимал, что ему, сыну раскулаченного, такого не достичь. И честно сказал:
