И в качестве первого шага стоит запомнить простую вещь: если ребенок любит играть с монстрами, то это не означает, что он туп и примитивен. Родители! Не западайте на фальшиво-патриотическую атрибуцию: Чебурашка — хорошо, Терминатор — плохо. Хотя это так просто — потешить свои страхи: отнять у ребенка игрушку, выгнать его из интернета, отлучить от общения с «неподходящими» друзьями — все якобы из лучших побуждений. Правда, плюшевые мишки, Хрюши и Степашки, а также книжки Самуила Маршака и Корнея Чуковского (нежно любимые, пока их место было «в строю», в мирном единении с Барби, Робокопом и Гарри Поттером), как только превращаются в «передовой отряд», противостоящий тлетворному западному влиянию, сразу же теряют былую привлекательность — оттого, что ребенок начинает их иначе воспринимать. Как тюремщиков. А родителей, отлучивших его от «крутых примочек» — как начальство исправительной колонии. И вот — он уже не доверяет ни добрым старым игрушкам, ни старым родителям, которых язык не поворачивается назвать добрыми. Притом, что никакого реального противостояния Восток-Запад через посредство игрушек не существует — разве что в воспаленном мозгу напуганных, дезориентированных духовок. Есть игрушки, создающие «мостик» между взрослым миром и волшебной страной детства. Их функция давным-давно исследована и разъяснена передовыми производителями игрушек. Возвращаться назад, в представления типа «ребенок — это земной ангел» не получится.
А между тем многие родители всерьез планируют это возвращение «в одной отдельно взятой ячейке общества». Каким образом? Как всегда. С помощью жестких рамок идеологии. Почему, например, «куколка Мальвина, сорт восьмой, глаза не закрываются», как говорил Петр Себейкин в фильме «Старый Новый год», лучше Барби? Чем она «нравственнее», «духовнее»? Отсутствием фигуры, наделенной подобием половых признаков? В общем, да. Пупс — кукла-ребенок. Ее можно нянчить, менять ей подгузники, совать ей в рот соску, ложку, но не трубочку для коктейлей. Пупс предлагает подрастающей женщине осознать себя в качестве будущей мамочки — и только. Других ролей пупс «играть» не способен. Разве что ребенок со свойственной ему вариативностью восприятия закроет глаза на младенчески-дебильное выражение лица любимого кукленыша и на его бесполую фигуру, напялит на лысую головку носовой платок, обшитый кружевцами и примется выдавать полученную супер-Лолиту замуж за плюшевого мишку, того еще педофила. Впрочем, согласно стереотипному мышлению от невесты до мамочки — один шаг. Можно даже считать, что это одна роль. В общем, игрушки-пупсы обеспечивают включение в подсознании девочки биологической программы, нацеленной на размножение и продолжение рода. Идеология впоследствии дополнит гормональный аспект «духовными излияниями» на тему «Великой женской миссии». Хотя для полноценного осуществления этой миссии женщине потребуется еще кое-что — стать женщиной и… человеком.
