Пара отменных золотых яблок в центре, с десяток изумительных мелких абрикосов, небрежно разбросанных по столу, три грациозные виноградные грозди, свисавших из небольшой фруктовой вазы на переднем плане… И ещё — мраморная голова какого‑то Великого Мыслителя, это уже на заднем плане, и стопка книг. А кроме того, стакан в золотом подстаканнике — и рядом с ним, на столе, золотая ложечка и маленькая ажурная тарелочка с аккуратно надкушенным поджаристым сухариком! Одним словом, совершенное загляденье…
— Такой потрясающей живописи тут ещё никогда не бывало! — произнесла Хрустальная Люстра, счастливая оттого, что ей выпала честь отражать в своих хрусталиках хотя бы некоторые из предметов, изображённых на картине.
— Вы правы, — хриплым от волнения голосом ответил Старый Граммофон. — Теперь в этой комнате всегда будет праздник!
Остальные молчали, восхищённо любуясь картиной. А о Позолоченной Раме не было сказано ни слова. Придирчиво осмотрев всё, что она обрамляла — до последней мелочи, — Позолоченная Рама тяжело вздохнула и сказала:
— Да‑а‑а… пожалуй, многовато мне приходится обрамлять. И кому только могло прийти в голову напичкать меня такими увесистыми предметами? Одна эта дурацкая голова Великого Мыслителя чего стоит… и книги, да ещё целая стопка! Надо же было додуматься — так перегрузить хрупкую раму!
Ну, положим, хрупкой‑то Позолоченную Раму никак нельзя было назвать… Рама эта была дубовой, а стало быть, довольно тяжёлой. И очень помпезной! Она, в сущности, не так хорошо и подходила к заключённому в ней натюрморту, потому что отвлекала от него внимание… да ещё и сияла, как только что начищенный самовар! Только что ж тут поделаешь: все позолоченные рамы испокон веков убеждены в том, что это на них приходят смотреть зрители!..
— Ну, начнём… — деловито сказала Позолоченная Рама — себе сказала: с ней ведь в комнате никто не разговаривал. — Пора приниматься за дело. Если я сама не облегчу свою участь — никто не поможет!
И сразу после этих слов стопка книг полетела на пол, а на картине, рядом с мраморной головой Великого Мыслителя, образовалось пустое место.
— Вот так‑то лучше! — крякнула Позолоченная Рама и распорядилась в пространство: — Уберите книги с пола!
Впрочем, выполнить её приказ было некому: домочадцы, как сказано, давно разошлись по своим делам.
— Что она себе позволяет? — в панике спросила Хрустальная Люстра, обращаясь к Старому Граммофону. Но тот в ответ только покачал своей едва державшейся трубой и послал Хрустальной Люстре взгляд, полный боли.
