…а вечером к дому подошел один учёный, специально приехавший из далёкой жаркой страны полюбоваться на колечки. Он долго стоял и смотрел на них, потом открыл огромную папку со всякими редкостями и, обратившись к Старой‑Трубе‑Любившей‑Пускать‑Дым‑Колечками, спросил:
— Дорогая Вы моя Труба, не позволите ли взять пару Ваших колечек на память?
— Пожалуйста! Возьмите хоть все… я еще навыпускаю, — смутилась та.
Учёный с величайшей осторожностью поймал тонкими пальцами два колечка и прикрепил их к картону булавочками.
— Большое спасибо, — поблагодарил он. — У меня на родине, в далёкой жаркой стране, никто никогда таких колечек не видел. То‑то обрадуется народ моей страны, когда я покажу их ему!
И он уже совсем начал уходить, но тут Выхлопная Труба не выдержала и крикнула:
— Эй Вы, Учёный, а какой от этих колечек прок?
Тогда Учёный остановился и с удивлением посмотрел на Выхлопную Трубу, а потом все услышали:
— Какой от этих колечек прок?… Да никакого!
Прижимая папку к груди, он отправился в свою далёкую жаркую страну, но по пути ещё раз обернулся и торжественно — так, чтобы все запомнили! — произнёс:
— Никакого проку от этих колечек нет. Решительно никакого.
И с пониманием дела улыбнулся Старой‑Трубе‑Любившей‑Пускать‑Дым‑Колечками, которая, конечно, тоже улыбнулась ему в ответ.
Глиняный Свисток был очень весёлый: то и дело рассыпался тонкой трелью — всегда одной и той же, но на редкость красивой. А выглядел он как маленькая дудочка с разноцветными полосками: глина была искусно раскрашена всеми цветами радуги — оттого и трель у него, наверное, получалась такой весёлой.
Дули же в Глиняный Свисток все кому не лень. Едва завидят его где‑нибудь — оставленным на столе в саду или забытым на скамейке — и давай дуть в небольшую дырочку на боку! Глиняный Свисток и рад стараться: раздаёт свою одну и ту же, но на редкость красивую трель направо и налево — а окрестные птицы ему отвечают…
И всё‑то было хорошо, да вот однажды залетела в сад музыка: это одна Скрипочка‑из‑Соседнего‑Дома исполняла какой‑то школьный этюд — исполняла пусть и не очень хорошо, зато очень замысловато. С этого времени и загрустил Глиняный Свисток, только вот о чём загрустил — поди пойми. Подберут его на столе в саду, подуют в дырочку, а Глиняный Свисток — ни гу‑гу. Его уж и продували, и прочищали… даже немножко глины вокруг дырочки откололи, а он молчит — и всё тут!
— Вот незадача! — сокрушались все вокруг. — Такой весёлый был Глиняный Свисток— и на тебе… Куда ж подевалась из него вся его трель?
