— Разве в данной ситуации ты можешь утверждать, кто отец? — вскинулся Шаповалов.
— Могу, — тихо ответила она.
— Ну, согласись, что это несерьезно! Зачем мне чужой ребенок?
Лера вдруг поняла, что Андрей даже не может себе представить, какие невинные отношения связывали ее с мужем его любовницы. Она грустно улыбнулась и сказала:
— А с чего ты решил, что я тебе навязываю своего ребенка? Я тебя не звала, Андрей!
— Понимаешь, этот… Лилин муж… он ко мне чуть не с ножом к горлу…
— А мне от тебя ничего не надо, — перебила его Лера. — Ты можешь возвращаться к своей Лиле.
— Нет, если ребенок мой, то я… я всегда пожалуйста… я же не откажусь, если он действительно мой…
— Что-то я никак не пойму, чего ты от меня хочешь, Андрей, — не по-доброму усмехнулась Лера.
— Я считаю, что тебе надо как-то обследоваться, выяснить все на предмет отцовства, — обстоятельно ответил Шаповалов.
— Даже не подумаю ничего выяснять! — рассмеялась Лера, и сердце ее наконец перестало мучительно биться в грудной клетке.
— А ты посвежела лицом. Наверное, тебе на пользу беременность, — неожиданно сказал Андрей. Потом оглядел ее фигуру. — Хотя вроде бы ничего и незаметно. Какой срок?
— Пятый месяц.
— А почему вы расстались с… Данишевским? — опять без всякой логики спросил он.
— Тебе-то что за дело? — с той же недоброй усмешкой отозвалась Лера.
— Да, пожалуй, мне не должно быть до этого никакого дела, но почему-то есть. Ты любила его, Лера, или так только… мне назло?
— Я всегда любила только тебя, Андрей, — сказала она, прямо глядя в его глаза.
Шаповалов смутился, отвел взгляд и снова спросил, глядя в пол:
— Всегда — в смысле раньше?
— По-моему, у этого слова только одно значение. Всегда — оно и значит всегда.
— То есть ты хочешь сказать, что и сейчас…
— Да, я и сейчас тебя люблю, — честно ответила Лера. — Но моя любовь не накладывает на тебя никаких обязательств. Мне действительно ничего от тебя не надо.
— А если бы… — начал он и надолго замолчал.
— Ты о чем, Андрей? — вынуждена была спросить Лера.
— А если бы я… вернулся к тебе… ты смогла бы… — смутившись, Шаповалов опять запнулся.
— Мне не нужно подачек, даже ради ребенка, — ответила она.
— А если это не подачка, а… — Он уронил лицо в ладони, потер ими щеки и произнес, по-прежнему глядя в пол: — Запутался я, Лера… Мечусь между двух огней. Нет покоя в душе. Последнее время очень часто о тебе думаю.
— И что же ты думаешь? — осторожно спросила она.
— Может, я зря все это… с Лилей… Мы с ней все-таки очень разные люди, а потому мне с ней нелегко.
