После следующего же возвращения из города Семагин уже в столовой начал подмигивать Лиле обоими глазами попеременно и корчить самые ужасные рожи. Смысл их Лиле был понятен.
— Показывай, — потребовала она, когда он снова привел ее, опять промочившую ноги, на лежанку в булькающем и рычащем подвале.
Колян выложил перед ней на покрывало поблескивающую новым пластиком божью коровку, розу из алой креповой ленты и тонкое дешевенькое колечко с красной стекляшкой. Лиля восхищенно охнула. Колечко пришлось, что называется, по руке. Роза тоже была пышной, ну а уж божья коровка — это так, обязательное приложение, о котором даже и говорить не стоило.
Пока Семагин сосредоточенно обследовал ее подростковое тело, Лиля, блаженно улыбаясь, думала только о том, как завтра же утром, за завтраком, Галька Петрова вылупит свои глупые глазищи, когда увидит колечко с кроваво-красным камешком. Еще бы! Это вам не какая-то детская божья коровка! Хотя, пожалуй, коровку тоже стоит прицепить, лишней не будет. Пусть знают, что у нее все есть! Очнулась Лиля только тогда, когда между ног стало жутко больно.
— Ты что делаешь, гад?! — крикнула она, выскользнула из-под Семагина и взглянула на лежанку. Только тогда и поняла, что именно он с ней сделал — на покрывале расплывалось темное кровавое пятно.
— Ты это… того… ты не бойся… Попервости так всегда бывает… — зачастил Колян, торопливо натягивая здорово вытянутые на коленках тренировочные штаны.
— А т-ты от-ткуд-да з-знаешь? — стуча зубами от страха и озноба, спросила Лиля.
— Так… р-ребята рассказывали… Они-то уж знают… Это называется… потеря дев-ственности… кровь в-всегда бывает, но недолго… Вот увидишь: все быстренько заживет, и ты снова будешь как новенькая… — Колян похлопал ее по узенькому плечику и философски заметил: — Не ты, Лилька, первая, не ты последняя… У всех девок так бывает…
— Как новенькая, говоришь? — по-змеиному прошипела Лиля. — Ну погоди, Семагин! Ты теперь будешь вечным моим рабом до самого твоего выпуска… или…
— Что «или»?
— Или я расскажу директору, что ты меня заманил в подвал всякими розочками с колечками и изнасиловал! Представляешь, как тебя из комсомола выпрут и какую тебе характеристику напишут? Да тебя ни одно захудалое ПТУ не возьмет, не то что приборостроительный техникум, в который ты намылился!
— Ха! Да плевать директору на какую-то Лильку! — расхохотался Семагин, который точно знал, что говорил: детдомовские парни покупали себе девчонок за жалкие безделушки, а Николай Савельевич — за мелкие послабления в режиме.
