Они сразу стали жить вместе в крошечной комнате, которую Саша снимал в коммуналке на Суворовском проспекте. Обжегшись на Максимове, Лера старательно не помышляла о замужестве. Прокопенко, судя по всему, жениться тоже не торопился, а потому их друг в друге все устраивало. Правда, очень скоро Лера поняла, что внезапно вспыхнувшая на холодном осеннем ветру страсть начала в ней перерождаться в самую настоящую горячую любовь. Как только она позволила себе объявить об этом Саше, он заметно спал с лица. Похоже, любовь в его планы не входила. Лера убеждала себя, что это не страшно, что Саша просто еще не знает, как сильно и красиво она станет его любить, а когда поймет, насколько проявления ее любви прекрасны, не сможет не откликнуться. И Лера очертя голову бросилась свою любовь проявлять. Но чем радостнее она встречала его вечерами с работы, чем нежнее обнимала, чем прилежнее готовила еду, чем красивее сервировала стол и чем чаще преподносила трогательные сюрпризы, тем мрачнее становился Прокопенко. Судя по всему, его устраивал тот несколько богемный образ жизни, который они с Лерой вели поначалу. Ему нравилось, когда по вечерам у них тусовались гости, когда рекой лилось дешевое вино, а в клубах сизого сигаретного дыма его приятели целовались со случайными девчонками. Лера сначала отвадила случайных девчонок, потом запретила курить в комнате и выставила приятелям Саши ультиматум, потребовав прекратить отсыпаться у них с перепоя.
— Ты не имеешь права командовать моими друзьями! — резко сказал ей Саша, когда следующая же вечеринка прошла сдержаннее, чем всегда, и была свернута быстрее обыкновенного.
— Мне казалось, что друзья у нас с тобой общие, — ответила ему чистую правду Лера, поскольку почти со всеми тусовщиками они вместе учились в институте.
— И тем не менее нечего руководить тем, когда им приходить и что делать… на моей жилплощади.
— Но, Саша, жилплощадь у нас ведь тоже общая…
— Тебя никто не заставляет тут жить, раз уж так не нравится!
Лера с удивлением посмотрела на своего возлюбленного. Его лицо дышало такой лютой неприязнью, что она вынуждена была спросить:
— Ты что, разлюбил меня, Саша?
— Почему сразу разлюбил? — крикнул он и пнул ногой стул, который услужливо опрокинулся на пол. — Просто мне не нравится, когда мое мнение в моем собственном доме уже не играет никакой роли!
— Конечно же, оно играет, Саша! Не преувеличивай, пожалуйста!
Она бросилась к нему с поцелуями, которые он сначала никак не хотел принимать, а потом все же сдался, принял, и они провели вдвоем упоительный вечер. Последний. Последний упоительный.
