— Нет! Не надо так беспокоиться! Я же не…
— Перестаньте, Рафаэль! — возмутилась наконец Лера. — Вы меня уже побеспокоили, так чего ж теперь…
Она поднялась с табуретки и отправилась в комнату. Собираясь вытащить из шкафчика комплект постельного белья, Лера по пути к нему невольно задержалась возле зеркала туалетного столика. Она не в его вкусе… Надо же! И что ж в ней такого, что заставляет этого брошенного мужа постоянно морщиться? Конечно, ей наплевать на то, что он морщится, но все-таки… странно как-то… Она всегда нравилась мужчинам… И в юности, и сейчас…
Лера внимательно вгляделась в собственное лицо и не нашла в нем ничего, от чего стоило бы морщиться. Нормальное лицо. Миловидное. Нос прямой. Глаза большие, темные и выразительные. От гнева или просто от избытка чувств они делаются еще темнее и выразительнее. Андрей говорил — в лучшие времена, разумеется, — что глаза у нее черные, как ночь для любви. И волосы густые и блестят. А фигура — так вообще высший класс. Брюки на ней сидят идеально. Даже в домашних шароварчиках она выглядит стильно. И что Рафаэлю не нравится? Да его белобрысая Лилечка против нее, Леры, — деревня-глухомань в вульгарном перманенте! Ясно, у брошенного мужа просто нет вкуса. И никогда не было, раз он на Лиле женился.
Сделав такие утешительные выводы, Лера очень быстро приготовила постели себе и гостю. Через несколько минут они, раздевшись по очереди в комнате при закрытых дверях, уже лежали под своими одеялами, каждый в своем углу: Лера — на диване, Рафаэль — на полу на старом надувном матрасе со сдувающейся секцией, под которую была подложена снятая с дивана подушка.
Примерно часа через полтора эдакого лежания гость энергично откашлялся, и Лера поняла — он не спит.
— Не спится, да? — спросила она. Ей тоже никак не удавалось уснуть.
— Да-а-а… Что-то не спится… Я вообще с трудом засыпаю в чужом месте. Это обычное явление, — отозвался он. — А вы что не спите? Вы же у себя дома!
— А у меня в доме необычное явление. Обычно у меня мужчины по углам не спят.
— Лера, ну я же сказал, что здесь только на одну ночь, — опять очень виновато произнес Рафаэль.
— Да ладно, чего уж теперь обсуждать. Вы мне лучше объясните другое! — Лера поняла, что если не спросит о том, что ее волновало, то вообще не заснет никогда в жизни. И какое ей дело, что мужчина о ней подумает! — Объясните, что во мне такого кошмарного? Вы уже раз сто сказали, что я не в вашем вкусе, и очень на этом настаивали!
