— Так ведь и вы любите свою жену! — Лера встала с дивана, резко выдохнула и сказала: — Ну что ж… Я, пожалуй, пойду. По-моему, самое время…
Рафаэль не успел ей ответить, потому что в дверях опять заскрежетал ключ.
— Лиля вернулась… — испуганно пробормотал он. — Больше некому… А ну садитесь!
Испуганная Лера рухнула обратно на диван, Рафаэль спешно придвинулся, положил руку ей на плечо и даже прижался своими губами к ее, слегка приоткрытым от страха. Молодая женщина задохнулась от неожиданного поцелуя почти совсем незнакомого мужчины.
— Нет, это уже вообще ни на что не похоже! — заявила Лиля, которая встала перед ними в распахнутом сером пальто колокольчиком. Глядя на нее через плечо Рафаэля, Лера еще раз отметила, как красиво смотрятся атласные полукружья ее груди в вырезе кофточки. Лиля с шумом выдохнула и прокричала: — Здесь вам не бордель!
Женщина некрасиво грассировала, и Лера невольно сморщила нос. Неужели даже ее говор нравится Андрею?
Рафаэль будто бы нехотя оторвался от Леры, повернулся к жене и сказал:
— Не понимаю, при чем тут бордель? Я нахожусь в собственной квартире со своей любимой женщиной в тот самый момент, когда моя… бывшая… жена ушла на свидание к своему любимому мужчине. Разве это не так?
— Мы еще не развелись, а потому квартира не только твоя, но и моя, и я не позволю превращать ее в публичный дом! — проревела Лиля, и ее белокожее лицо приобрело оттенок сырого мяса. От все нарастающей злости она стала картавить еще сильнее, и Лере стало неловко на нее смотреть.
— Вот если бы я таскал сюда разных женщин, ты могла бы называть нашу квартиру борделем, — начал возражать ей Рафаэль, — но мне нужна только одна… Лерочка, а потому данную комнату справедливее называть пристанищем нашей с ней счастливой любви.
— С какой стати она должна быть вашим пристанищем? — продолжала возмущаться Лиля. — Я же никого не тащу в наш дом… пока он еще наш…
— Если хочешь, мы можем установить расписание: когда ты здесь со своим… а когда мы с Лерочкой… Я даже могу его красиво набрать на компьютере и распечатать в твоем любимом голубом цвете. Повесим вот тут и…
— Еще чего! — взвизгнула Лиля, не дав мужу договорить. Лицо ее скривилось в такой отвратительной гримасе, что Лере стало жаль и ее, и Рафаэля, разыгрывающего перед женой безобразный фарс, и почему-то даже Андрея, который, скорее всего, не дождется нынче свою возлюбленную на свидание. — Убирайтесь отсюда или…
— Или что? — поинтересовался Рафаэль.
