Винни-Пух | страница 18
Окончательно в этом убедившись, Пух понёс горшок Хрюке. Тот вскинул голову, стоя на дне вырытой им Очень Глубокой Ямы, и спросил: «Принёс»?
— Да, — кивнул Пух, — только горшок неполный, — и сбросил его вниз.
— Действительно, неполный, — согласился Хрюка, заглянув в горшок. — Это всё, что у тебя осталось?
— Да, — ответил Пух, нисколько не покривив душой.
Хрюка установил горшок посередине Ямы, вылез из неё и вместе с Пухом пошёл домой.
— Что ж, спокойной ночи, Пух, — попрощался Хрюка, когда они поравнялись с домом медвежонка. — Встречаемся завтра утром, в шесть часов, у Сосен. И поглядим, сколько Хоботунов попалось в нашу Западню.
— В шесть часов, Хрюка, — закивал Винни-Пух. — А верёвка у тебя есть?
— Нет. Зачем нам верёвка?
— Чтобы отвести их домой.
— А-а-а..! Я-то думал, что Хоботуны идут на свист.
— Одни идут, другие — нет. С этими Хоботунами заранее ничего не скажешь. Ну, спокойной ночи!
И Хрюка затрусил к своему дома, рядом с которым на столбе крепилась сломанная доска с надписью «ПОСТОРОННИМ В.», а Пух, тем временем, начал готовиться ко сну.
Прошёл не один час, и когда ночь уже подумывала, а не пора ли уступить место дню, Пух неожиданно проснулся: у него урчало в животе. Такое с ним уже бывало, и он знал, что означает это урчание: ему хотелось есть. Пух поднялся с кровати, подошёл к буфету, залез на стул, пошарил по верхней полке… и ничего там не нашёл.
«Странно, — думал он. — Я же знаю, что тут стоял горшок с мёдом. Большой такой горшок, наполненный до краёв мёдом, с надписью «МИОТ» на наклейке, чтоб сразу было ясно, что в горшке — мёд».
Он слез со стула, закружил по комнате, гадая, куда же мог подеваться горшок с мёдом и что-то бормоча себе под нос. Что-то вроде:
Три раза пробормотал он себе под нос эту песенку, а потом вдруг вспомнил: он же отнёс мёд в хитроумную западню, чтобы поймать на него Хоботуна!
— Это же надо! — воскликнул Винни-Пух. — Вот так всегда бывает, когда хочешь сделать Хоботунам добро, — и он вновь улёгся в кровать.
Но заснуть не смог. Чем старательнее он пытался заснуть, тем хуже получалось. Он принялся считать овец, иной раз это очень помогает уснуть, но сейчас не помогло, и он стал считать Хоботунов. Тут пропали и последние остатки сна. Каждый Хоботун, сосчитанный им, прямиком направлялся к горшку с его, пуховым мёдом и съедал всё дочиста. Несколько минут Винни-Пух пролежал в тоске и печали, но когда пятьсот восемьдесят седьмой Хоботун довольно облизнулся и заметил: «Ну, очень хороший мёд, вкуснее никогда не пробовал», — Пух не выдержал. Выпрыгнул из кровати, выскочил из дома и побежал к Шести Соснам.
