— А женщин мы увидим? — с любопытством спросил Горен.
— В каком смысле?
Впервые с начала путешествия Звездный Блеск рассмеялась:
— Женщин-гномов, Бульдр Краснобородый! Горен еще ни одной не видел, как и я!
— И я тоже, — расхохотался Бульдр. — Вы не в курсе, но народ Нитхальфа постепенно вымирает. У нас рождается очень мало женщин, поэтому мы их оберегаем, прячем, держим дома, чтобы с ними ничего не случилось, чтобы они не ведали страданий, купаясь в любви своих избранников.
— И ты действительно еще ни разу в жизни не видел женщин-гномов? — удивился Горен.
— Я не осмеливаюсь, — ответил его друг. — Вдруг я потеряю голову от восторга и лишусь воли. Насколько наши мужчины грубы, шумны и волосаты, настолько обворожительны, прекрасны и хрупки наши женщины. У нас, гномов, тысяча воинов готова пойти на смерть ради женщины, ради ее взгляда, не говоря уже о желании, которое она изволит высказать. Наверное, я так никогда и не решусь взглянуть на женщину. В определенное время года, когда в Виндхолме начинается череда веселых праздников, мы, мужчины, надеваем свои лучшие одежды и пешком идем к дворцу короля. Окна и балконы дворца закрыты решетками, сквозь которые на нас можно незаметно посмотреть. Мы разгуливаем перед дворцом, осыпаем площадь розами и поем песни о женской привлекательности. Если вдруг какая-нибудь женщина меня выберет, тогда и только тогда я наберусь храбрости откинуть ее вуаль и прийти в восторг от красоты ее лица, потому что с этого момента сердце мое уже не будет принадлежать мне, я брошу его к ее ногам.
На лице Горена читалось сомнение, он не понимал, верить гному или же это очередные романтические сказки. Но Бульдр казался необычайно серьезным. Похоже, он искренне верил в то, что говорил. Гном продолжал:
— Именно это толкает меня вперед, заставляет набираться опыта и мудрости, понуждает совершать подвиги, чтобы однажды оказаться достойным женщины. У нас будут дети, и среди них обязательно одна девочка, а может, и две. Я хочу подарить народу гномов надежду.
Пораженный Горен молчал, не сводя глаз с развевающейся гривы лошади. Он слышал покашливание эльфийки и знал, чувствовал, что в этот момент в ней нет ни капли холодной рассудочности и железной воли норканов, она вдруг стала сама собой: юной девушкой по имени Звездный Блеск. Сердце его, стуча как бешеное, готово было вырваться из груди. Но он не обернулся, а смотрел прямо перед собой.
— Вон, его уже видно! — Теперь голос вытянувшего руку Бульдра звучал восторженно.
