— Но почему… я? — прошептала Вейлин.
— Потому что ты знакома с Гореном, моим сыном, и потому что я хочу знать о нем больше.
Можешь мне не верить, но я любил его мать, он дитя любви: а разве иначе мог бы он стать таким, какой есть? А ты, Вейлин Лунный Глаз, разве ты та, какой кажешься? Как может в тебе полыхать темное пламя ненависти, если ты такая светлая и чистая?
Он отбросил платок.
— Давай поговорим об этом позже. Сейчас я заберу тебя с собой, потому что ты совсем замерзла и твой свет гаснет. Не противься, маленькая эльфийка, и учись разбираться, когда нужно бороться, а когда просто верить, если с тобой происходит что-то хорошее.
Он легко, словно перышко, взял ее на руки и вынес из камеры.
* * *
В своей башне Хокан Ашир ходил по залу, потирая глаза и лицо. Он устал, устал смертельно, устал, как не уставал ни разу в жизни. Эта душа… она оказывала серьезное сопротивление, намного серьезнее, чем он ожидал. Но подобный вариант полностью исключался, потому что на нее наложено заклятие и она должна пребывать в покое, не осознавая, кто она…
Возможно, он поставил перед собой слишком сложную задачу, которая пока еще ему не по плечу? А вдруг Раит ослабил его гораздо сильнее, чем ему казалось. Что было в тот раз, когда он создавал Кузнеца Душ? Он так же сильно сопротивлялся? Некромант теперь уже не помнил, потому что тогда здорово увлекся и впал в транс. И превзошел (хотя и не очень в это верил) самого себя: создал железного, способного создавать других железных…
Перед этим железным такой задачи не встанет. Хокан Ашир не собирается мастерить еще одного ремесленника. Тем не менее… Требования к нему предъявляются высочайшие. Он должен стать вершиной его творения, совершенным и непобедимым, с одной-единственной душой внутри, но душа эта будет особенной. Никому не известно, что она у Хокана Ашира, и никто не должен об этом узнать, даже Кузнец Душ.
«Дальше, — подумал он устало. — Я должен продолжать, я застрял на очень трудной фазе и теперь просто не могу остановиться или перепоручить работу Кузнецу Душ. Я должен проникнуть в эту душу, чего бы это ни стоило. Не исключено… вдруг я иду неправильным путем или использую неправильную формулу. Нужно было первым делом кое-что проверить…»
Он снова начал ходить и постарался сосредоточиться. И вскоре почувствовал, как на него снизошел глубокий покой, и ощутил прилив сил.
Его охватила абсолютная уверенность, что теперь он нашел верный путь. Хокан Ашир снова принялся за работу.
