— К-к-к-ко-о-о-онечно. Я не знаю, как вам…
— Тс-с, успокойся. По-моему, ты все еще не отошел от шока из-за мальчишки. Не бери в голову. Таким образом малыш избавился от гораздо более ужасной участи. Энарт Обоюдоострый неравнодушен к симпатичным маленьким мальчикам, каковым и являлся покойный. Ты даже представить себе не можешь, что он с ними делает.
Ланриг задрожал, всем видом показывая, что продолжать эту якобы безобидную беседу не хочет и не может.
Руорим опустился на стул и водрузил ноги на стол.
— Ну что ж, Ланриг Писарь, — начал он, — догадываешься, что я хочу от тебя узнать?
Бедняга затряс головой так сильно, что затрещал позвоночник:
— Нет, господин, понятия не имею.
— Что ж, тогда я тебе объясню, — терпеливо продолжал Руорим. — Лет этак шестьсот назад, когда закончилась война Шести Народов, правителями Норимара стали паладины ордена Медного Сокола. Им поручили охранять склепы в пещерах, в которых обитают немертвые и которые тянутся отсюда на север, к Ветряным горам. Доходят они до самих гор или нет, неизвестно, и лично для меня это особой роли не играет. Непосредственное значение имеет следующее: Медным Соколам поручили охранять еще и Клинок Аонира, потому что они носили легендарные доспехи Нитхальфа. Якобы Страж, когда начались проблемы с Фиал Дарг, собственноручно в божественной кузнице выковал эти доспехи для паладинов. Пока все понятно?
— Да, господин.
— Поправь меня, пожалуйста, если в мои сведения закрались какие-либо неточности.
— Больше мне ничего не известно, господин.
Ухмыльнувшись, Руорим продолжал:
— Но за века орден Соколов исчез, потомства у них не было, о своем долге они не вспоминали. Вырос цветущий город, получивший название Норимар, жители окончательно забыли о темной тайне, истоки которой следует искать внизу. Память об этом сохранили исключительно летописцы, привыкшие тщательно хранить древние хроники и вести собственные записи. Теперь догадался, к чему я клоню?
Ланриг едва выдохнул:
— Вы хотите доспехи…
Радостный Руорим поднял обе руки и кивнул:
— Совершенно верно, мой мудрый ученый с внешностью изголодавшейся птицы.
Писарь нервно ерзал на стуле.
— Но там больше ничего нет, господин! Склепы мертвецов засыпаны, немертвые отказались принимать участие в мирских событиях, а доспехи были утрачены после ухода паладинов ордена! Теперь уже вы не найдете у нас даже куска хоть на что-то пригодного железа!
Некоторое время царило молчание. Ланриг, проявивший несвойственное ему многословие, испуганно сопел.
