Гудини проворно перелез на провода. Схватил руку Лавкрафта.
– Ну, давай же.
Лавкрафт пробормотал что-то, предпринял вялую попытку освободиться от захвата, но Гудини сжал руку сильнее.
– Иди, или я сброшу тебя вниз.
К краю крыши, тяжело дыша, двигался Моррис. Гудини рывком перетащил Лавкрафта к себе.
– Ногами буду двигать я. А ты просто расслабься. – Он сделал первый шаг.
Моррис тупо смотрел на них, не зная, что делать. Гудини сделал еще несколько шагов. Теперь они были уже в трех метрах от края крыши.
– Мы идем, Говард. Ты понял? Идем. Самое главное, крепче держись за меня.
Лавкрафт хныкал, но инстинкт самосохранения, видимо, продолжал существовать в дебрях его сознания, и приказам Гудини он подчинялся.
– Хорошо, Говард. Очень хорошо. Вот так… осторожно.
Гудини медленно двигался вперед. Они уже были над деревьями.
– Останавливаться ни в коем случае нельзя, Говард. Вниз не смотри. Закрой глаза. Вот так. Вот так.
Гудини балансировал с Лавкрафтом на высоте примерно тридцати метров. Внизу поблескивал мокрый бетон двора. Лавкрафт непрерывно стонал.
Наконец Моррис догадался взмахнуть топором и перерубить сразу две нитки проводов. Гудини опасно покачнулся. Подогнул колени, чтобы вернуть равновесие. К сожалению, они прошли лишь треть пути. А у забора лечебницы собралась группа полицейских, ожидая, когда можно будет открыть огонь.
Гудини продолжал движение, размышляя о том, как такой трюк будет смотреться в его новой программе, если он останется жив. Провода раскачивал еще и довольно сильный боковой ветер. Но Гудини плавно двигал вперед одну ногу, затем другую. И широко улыбался.
– Очень хорошо, Говард. Умница. Мы уже почти у цели. Все прекрасно, только не открывай глаза.
Моррис снова взмахнул топором. Концы еще нескольких проводов повисли, покачиваясь над землей.
– Ой! – вскрикнул Лавкрафт, когда Гудини сильно накренился вправо, балансируя на одной ноге. Вторая нога искала провод.
Он схватил Лавкрафта за плечи и наклонил влево. Они застыли на несколько секунд, похожие на причудливую скульптурную композицию. Лавкрафт согнут в одну сторону, Гудини – в другую. Наконец равновесие удалось восстановить, но теперь дорожка сузилась, от первоначального пучка остались три или четыре провода.
На крышу уже успели подняться несколько полицейских и открыли огонь. Над головой Гудини засвистели пули. Одна задела рукав рубашки. Он зарычал от восторга.
– Каково, а? Ха-ха. Наш номер наверняка может соперничать со спуском в бочке по Ниагарскому водопаду.
