Официант принес два темных пива в больших запотевших бокалах, снял их с подноса и поставил на столик. Перед каждым мужчиной по бокалу. Молча ретировался.
— Что ты слышал о катастрофе, Игорек? — нарушил-таки наконец изрядно затянувшуюся тягостную паузу Елизаров.
Видя, что собеседник не притрагивается к своему пиву, Андреев тоже не стал этого делать. Скрестил руки на груди.
— Еще толком ничего не слышал, Влад, — ответил он. — Я же говорю тебе, что всего два часа назад вернулся из деревни. Узнал, хотел позвонить тебе, но ты меня опередил. Я брал отгулы на службе по… по семейным обстоятельствам, — Андрееву показалось, что слово «семья» сейчас звучит как-то неуместно. — Никишин сказал мне, что произошло столкновение двух самолетов. Пассажирского и военного. Так?
Елизаров кивнул.
— Расследованием занимается наше ведомство?
— Занималось, — Владислав загасил окурок в пепельнице, прикоснулся пальцами к бокалу с пивом, но не взял его, а только слегка отодвинул от себя. — Об этом говорилось по телевизору все утро. А в обед объявили о том, что дело закрыто.
— Вот как? — удивился Андреев.
— Неожиданно, да? — Елизаров невесело усмехнулся. Его лицо в этот момент больше напоминало восковую маску. — Я и сам в первую секунду не поверил. Но факт остается фактом, Игорек. Дело закрыли.
— А что они сказали?
— Что виновные понесли заслуженное наказание.
— И все?
— И все. Больше ни слова. Сам понимаешь, что меня подобная формулировка не удовлетворила. Я хочу знать, кто конкретно повинен в смерти моего сына и какое наказание они понесли, — Елизаров грохнул кулаком по столу, и пиво из обоих бокалов выплеснулось через край. Звякнула стеклянная пепельница. Владислав закрыл глаза, затем снова открыл их и уже более спокойно спросил: — Ты можешь по своим каналам выяснить для меня, что там произошло?
Несколько секунд, показавшихся Елизарову вечностью, Андреев молчал. Покусывал нижнюю губу, прикидывая что-то для себя.
— Выяснить я, конечно, могу, — медленно, делая паузу почти после каждого слова, ответил он. — Но хотелось бы знать, что ты задумал, Влад? Зачем тебе эта информация? Чего ты хочешь?
— Ничего я не задумал, — холодный взгляд Елизарова сфокусировался на одной точке. — Я просто хочу знать, что в этом мире есть правосудие. Что от смерти моего сына не отмахнулись, как от чего-то несущественного. Только информация, Игорек.
— Хорошо, — объяснение друга удовлетворило Андреева, или он сделал вид, что оно его удовлетворило. — Я постараюсь узнать, Влад. К завтрашнему вечеру. Устраивает?
